Освещение в СМИ затянувшихся судебных процессов схоже с многосерийными телесериалами. В скором времени фабула забывается, а каждая последующая серия представляет собой отдельный микросюжет, не несущий, однако, особой смысловой нагрузки. Во всяком случае именно так обстоит дело с последним в 2001 году шпионским процессом по делу «военного журналиста Григория Пасько». Начиная с 1997 года российское телевидение и ряд печатных изданий, все больше «забывая» о первопричинах, периодически информировали СНГовскую общественность о перипетиях следствия, суда и прочих юридических процедур, проводимых по отношению к бывшему капитану второго ранга Г.Пасько.
Бывшему, потому что 25 декабря военный суд Тихоокеанского флота не только признал его виновным в государственной измене (шпионаже в пользу Японии) и приговорил к четырем годам лагерей строгого режима, но и лишил воинского звания. Правда, его адвокаты заявили, что уже 26 декабря подадут кассационную жалобу. Но государственный обвинитель тоже посчитал приговор мягким и пишет жалобы в нужные судебные инстанции. Пока же Пасько из зала суда отправили в наручниках в одиночную камеру — именно такую процедуру предписывает инструкция по отношению к носителям секретных сведений.
Между тем из репортажев ТВ-6 и НТВ у телезрителей формируется впечатление, что «ни за что посадили» честного журналиста, который только и занимался, что «спасал окружающую среду» на Дальнем Востоке. Был создан «Общественный комитет в защиту Григория Пасько». Его поддержал «Фонд защиты гласности», президент Русского ПЕН-центра Александр Ткаченко вошел в группу защитников, а японские дети написали трогательные письма прокурору. Не обошлось, конечно, без Сергея Ковалева, который заявил, что «страна эволюционирует в сторону соблюдения интересов спецслужб». Во Владивосток прилетел и хороший писатель, но плохой общественний деятель Андрей Битов. В телекадре он выглядел растерянным — возможно, не совсем четко понимал суть своей командировки в такую даль, но тем не менее произнес нечто о «правах» и «свободах». Однако слова эти — особенно в устах определенной категории людей — уже потеряли свою былую магию, и поэтому уместно вспомнить, за какие свои деяния Г.Пасько угодил за решетку.
Первый раз он был арестован в ноябре 1997 в аэропорту Владивостока, по прибытии из Японии. До этого у него изьяли документы, содержание которых, по мнению местных контрразведчиков, представляло гостайну. Ему было предъявлено обвинение в «государственной измене». В то время он уже несколько лет совмещал работу во флотской газете «Боевая Вахта» с сотрудничеством с токийским «Асахи» и приморским бюро японской телекомпании «Эн- Эйдж — Кей». Аресту предшествовал инцидент с участием телеоператоров этой компании. В 1997 году они проводили в прямом эфире репортаж с российско-китайско-северокорейской границы. Но пограничники задержали «журналистов», так как было замечено, что «японцы ведут съемку тремя камерами: одна направлена на диктора, а две другие ведут съемку инженерно-технических сооружений заставы и радиотехнического поста ПВО».
Пасько был помещен во Владивостокский СИЗО, а в январе 1999 года во Владивостоке состоялся закрытый процесс. После многочисленных переносов, аппеляций и прочих судебных проволочек, протекающих под информационным нажимом, в июле того же года суд переквалифицировал обвинение на статью «превышение должностных полномочий» и приговорил его к трем годам лишения свободы. Пасько был освобожден по амнистии прямо в зале суда. Напомним, что в «допутинской» России за шпионаж практически не сажали. Например, в 1995г. работавший под «крышей» норвежской экологической организации «Беллуна» каперанг в отставке Ал. Никитин также был обвинен в измене родине и разглашении государственной тайны. Однако в дело вмешались Социально-экологический союз, правозащитный центр «Мемориал», экологи США и многие другие. В итоге городской суд Санкт-Петербурга оправдал Никитина.
Однако Пасько и его покровителям освобождение под амнистией показалось мало. Для полной психологической победы они потребовали полного оправдания и обратились с кассационной жалобой в военную коллегию Верховного суда РФ. Но он просчитались, так как не учли возможность изменения политического климата страны.
11 июля 2001 г. начался повторный процесс по делу Пасько. На этот раз дальневосточные чекисты выступили более подготовленно. Была проведена фоноскопическая экспертиза нескольких аудиозаписей телефонных разговоров Пасько, записанных УФСБ. Следствию удалось убедительно доказать, что «в сентябре 1997 года Пасько по просьбе корреспондента японской газеты «Асахи симбун» Тадаши Окано нелегально присутствовал на разборе флотских учений и собирался продать тому конспект этого секретного совещания».
Именно за это, а не за экологические публикации Григория Пасько обвинили в шпионаже. В таких случаях закон предусматривает лишение свободы на срок от 12 до 20 лет. Но суд проявил гуманность и учел «наличие в семье двух несовершеннолетних».
Г.Тер — Арутюнянц, 08.01.2002, Время #1(17), 2002
|
|
