Молодежь Эстонии (Таллин)
249 25.10.2002

Русские в Эстонии - кто они?

В середине октября в Москве состоялся V Евразийский телефорум -
традиционная встреча профессионалов телевидения стран Евразии. В
этом телефоруме впервые принял участие представитель Эстонии.
Тележурналистка Вероника МААНДИ не только участвовала в его
работе, но и выступила с докладом. Мы попросили ее рассказать о
своих впечатлениях.

- История Евразийского телефорума ведет свое начало с 1998
года. Целью этого комплексного проекта является создание
благоприятных условий для международных контактов, содействие
развитию национального и международного телевизионного вещания,
производства и сотрудничества. Масштаб и география Евразийского
телефорума постоянно расширяются. Если в 1998 году в нем
участвовало около 100 телекомпаний из 9 стран СНГ, то ныне в
отеле "Ренессанс" собрались представители уже свыше 200
телекомпаний из 14 евразийских стран.

Мне как представителю русскоязычной телевизионной журналистики
Эстонии было предложено выступить на "круглом столе" телефорума
по теме "Национальные общины в глобальном пространстве
(русскоязычное вещание)". Рада возможности пересказать читателям
"Соотечественника" содержание своего выступления. Оно было
подготовлено совместно с известным таллиннским психотерапевтом
Владимиром Киреевым.

Вампир перед зеркалом?

Прежде всего, определимся с терминами. И начнем со
словосочетания "национальная община". Само слово "община"
подразумевает некую группу людей, у которых есть нечто общее.
Что общего у людей, которые называют себя русскоязычной общиной
Эстонии? Заметьте, чаще мы называем себя именно русскоязычной
или русскоговорящей общиной, неосознанно выделяя тем самым то
единственное, кроме территории проживания, что нас действительно
объединяет. Язык. Мы - представители разных национальностей и
разных социальных слоев, разного материального достатка, разного
уровня образования и разного гражданства.

Сказано: язык - дом бытия. Иначе говоря, способ бытия, способ
понимания и объяснения действительности. То, на каком языке
человек думает, определяет в конечном итоге, к какой
национальной общности он принадлежит. А это значит, что язык -
важнейшая составляющая того образа, который каждый человек
составляет о самом себе.

Теперь о "глобальном пространстве". На мой взгляд, это очень
широкое понятие. Для человека глобальное пространство начинается
уже с порога его дома. Для русскоязычных жителей Эстонии именно
Эстония является тем самым глобальным пространством, в котором
нам надо адаптироваться. Эстонии в недалеком будущем придется
привыкать к новому для себя пространству Европы. Для европейцев
глобальным можно считать пространство Евразии, а для евразийцев
- все мировое сообщество. Другими словами, все, о чем сейчас
пойдет речь, вполне применимо к любой национальной или какой
угодно другой общности любого масштаба. Неважно, с какой именно
общностью идентифицирует себя человек. Человеку важно сохранить
эту самоидентификацию, сохранить те особенности, которые и
роднят его с общностью, то есть сохранить образ самого себя в
условиях стремительно меняющегося мира. Либо изменить,
подкорректировать этот образ. Но сделать это наименее
разрушительным образом.

Каждый из нас что-то о себе думает, кем-то себя считает. То
есть у каждого из нас есть образ самого себя как члена
какой-либо общины. Например, представителя своей профессии. Мы
часто говорим: "Я как журналист считаю..." Или: "Заявляю вам как
врач..." Каждый из нас имеет образ самого себя как представителя
своего пола. Мы даже знаем, что такое "женская логика" или
"поступок настоящего мужчины". В том числе есть образ самого
себя и у каждого, кто считает себя членом русскоязычной общины в
Эстонии.

Однако, образ "я" - это не фотография. Он не статичен. Внешние
факторы легко разрушают его. Поэтому он нуждается в том, чтобы
мы его постоянно поддерживали, подтверждали, собирали. Каким
образом? Совершая поступки, которые вызывают в нас чувство
самоуважения. Например, считая себя женщиной, я одеваюсь,
причесываюсь, веду себя как женщина - тем самым поддерживая в
себе соответствующий образ себя. Но одних только собственных
поступков мало. Необходимо еще получать на них обратную связь,
реакцию со стороны окружающих.

Что же происходит, если что-то в этом двуедином процессе
нарушается? Человек перестает узнавать себя. Как если бы в
зеркале вы вдруг увидели не свое, а совсем чужое лицо. Легче
всего это можно представить, если вспомнить рассказы или
художественные фильмы про вампиров. Как известно, один из
способов защититься от вампира - это поставить перед ним
зеркало. Никто не выносит отсутствия своего отражения. Даже у
вампира при этом наступает деперсонализация, потеря
самоидентичности.

Или вспомним пример с идентификацией по полу. Поступая как
женщина, я должна постоянно "отражаться" в глазах мужчин. Если
этой реакции не будет, я начну сомневаться в себе, думать, что,
наверное, со мной что-то не так. Я стану что-то предпринимать...
Только чтобы получить отклик на себя самое. А откликов будет все
меньше, и те совсем другого рода. В итоге - потеря или смена
самоидентичности. Вскоре я уже привыкну к своему новому образу -
женщины вполне определенного толка.

То же самое происходит с гражданином, если найти способ
исказить то отражение, которое человек надеется видеть каждый
день и в чем нуждается.

Вот идет русскоязычный житель Эстонии по улицам Таллина, и что
же он видит? Вернее, чего он не видит? Русского текста - там,
где, по его ожиданиям, он должен быть. Реклама, плакаты, даже
предвыборные, объявления о движении транспорта, о работе
учреждений и даже показания к применению на упаковках лекарств -
на эстонском языке. В некоторых государственных вузах
русскоязычные преподаватели русскоязычным же студентам обязаны
читать лекции по-эстонски.

Фигурально выражаясь, русскоязычный человек не отражается в
зеркале страны. На государственном уровне ему отказано в праве
пользоваться - не языком - домом бытия. С психологической точки
зрения все это обессиливает ту часть русского человека, которая
отвечает за его национальную принадлежность. Происходит
деперсонализация части самосознания. И эта деперсонализация
происходит ежечасно.

Как же тогда сохраняется русская община в Эстонии? А так же,
как и отдельный человек в подобной ситуации. У кого-то
происходит соматизация, то есть душевная проблема проявляется на
телесном уровне: повышается давление, случаются инсульты,
появляются заболевания кожи и прочее. Человек "лечится" тем, что
как бы убеждает сам себя: это не душа у меня болит, а всего лишь
язва желудка. Физическая боль переносится куда легче душевной.
Разумеется, это - деструктивный путь, путь саморазрушения.

Другой способ психологического самосохранения - отреагировать
на проблему вовне. То есть отыграться на ком-то другом,
находящемся рядом.

И лишь один путь самосохранения является здоровым, нормальным,
конструктивным. Это - продуктивное переживание. Но не в бытовом,
а в психологическом смысле этого слова. "Пережить" - значит
столкнуться с невозможностью жить, как прежде, прочувствовать
эту невозможность и принять ее.

В свою очередь, способов переживания существует тоже несколько.
Самый благородный - творчество. Но он, увы, доступен не многим.
Большинство же во время переживаний поддерживают себя тем, что
создают мифы. Любой миф лучше, чем шизофрения или самоубийство.
40-летняя брошенная женщина вдруг вспоминает Петьку из 5 Б и
держится мыслью о том, что он наверняка любит ее до сих пор.

Известно: чтобы пережить что-то, человек должен остановиться и
некоторое время просто чувствовать. Переживая, человек ничего не
предпринимает. В противном случае - предпринимая что-то - он
просто пытается сделать вид, что ничего не произошло, что все
осталось таким, как было. И под воздействием эмоций совершает
массу ошибок.

Повторюсь, переживание - это правильный, конструктивный
процесс. Конструктивный, но не продуктивный. Продукта,
результата не будет, пока человек не переживет случившееся. А
если и будет, то не тот, которого он ждет. Согласитесь, если я
копаю огород, чтобы вырастить конкретные овощи, это одно. И
совершенно другое - когда я копаю огород, чтобы успокоиться
после семейного скандала или очередного оскорбления моего
национального самосознания. Если у меня и вырастет что-то, это
будет не совсем или даже совсем не то, чего я ожидала. И осенью
я окажусь перед новым ударом по самолюбию, от которого опять
нужно будет лечиться: "Как же так? В эстонских садах выросло, а
у меня нет".

А ведь именно это происходит сегодня в Эстонии. В эстонских
садах все цветет буйным цветом. А что имеют русские? Одни лишь
колоссальные потери. Язык, промышленность, а c ней и работу,
гражданство, а с ним и возможность влияния на политические
решения, радио, телевидение, свободное перемещение, связь с
исторической родиной - все потеряли. А что приобрели? Ощущение
собственной никчемности и полнейшей бесперспективности, чувства
бессилия и тревоги. И как следствие этих чувств - агрессию.
Агрессия, как известно, - всегда реакция бессильного,
обесцененного. Только направлена она может быть либо внутрь, на
себя - отсюда саморазрушающее поведение и рост числа асоциалов,
наркоманов. Либо на окружающих - отсюда рост преступности среди
русскоязычных.

Разве эстонцы этого хотели, когда затевали "поющую революцию"?
Разве они хотели, чтобы их окружали бомжи, наркоманы и
преступники? Нет, конечно. Просто когда они принимали все эти
законы, они тоже находились в процессе переживания. И результат
оказался, мягко говоря, не совсем тот, что они ожидали.

... и роль русскоязычного телевидения в этом процессе

Она незавидна. И прежде всего потому, что настоящего местного
русскоязычного телевидения у нас просто нет.

Про коммерческие кабельные каналы можно даже не говорить. Это
несерьезно: самодеятельность, дилетантство, полное отсутствие
какой-либо концепции и иной цели, кроме денежной. Впрочем,
пожалуй, не стоит относиться к продукции этих телеканалов
легкомысленно. Их низкий качественный уровень не способствует
сохранению образа самого себя и поддержанию самоуважения в
русской национальной общине. Как раз напротив, разрушает их.
"Неужели и я принадлежу к сообществу, выпускающему столь
безобразную продукцию?" - думает некий русскоязычный таллиннец,
натыкаясь на ту или иную местную телевизионную передачу.

На государственном, то есть общественном эфирном эстонском
телеканале осталось всего несколько передач на русском языке. Да
и это время регулярно урезается.

Остается смотреть российские телеканалы, передаваемые в Эстонии
по кабельным сетям - за дополнительную плату. Только их
большинство русскоязычных жителей и признают за телевидение.
Только из них и получают информацию. И что же происходит с их
самоидентичностью? Разве они изучают свою новую
действительность, привыкают к своему новому статусу некоренного
жителя отдельной самостоятельной страны? Вовсе нет. Они
продолжают "жить" в прежнем - большом едином государстве.
Продолжают оставаться русскими в России, а не русскоязычными в
Эстонии. Продолжают чувствовать себя представителями огромного
большинства, а не слабого меньшинства. Продолжают думать, что
они хозяева страны, а не эмигранты, пусть и вынужденные. Другими
словами, они продолжают существовать внутри мифа. И это на фоне
полнейшего краха, грозящего их реальной жизни.

Что же делать? Ответ очень прост и очень сложен одновременно:
нужно завершить наконец процесс переживания, пережить все то,
что случилось, расстаться со старыми мифами и принять новый
образ себя. Могут ли люди сделать это сами? Конечно, могут.
Только на это у них уйдут годы и десятилетия. И чем дольше будет
продолжаться процесс переживания, тем больше ошибок мы можем
совершить. Которые тоже, в свою очередь, придется переживать...

Значит, людям нужно в этом помогать. Как? Говорить с ними.
Слушать их и объяснять им их чувства. Разрушать мифы. Только
осторожно. Попробуйте объяснить той брошенной женщине, что у
Петьки из 5 Б давно уже своя семья, докажите, что в общем-то он
никогда и не любил ее вовсе. Вот тут-то она и вскроет себе вены.
Сначала нужно помочь ей пережить боль.

Переводить людей из области неосознаваемого к пониманию истоков
и последствий их поступков. Раскрывать перед ними возможность их
реальных перспектив. Просвещать, если хотите. В этом я лично
вижу задачу телевидения. И свою собственную.