Час (Рига)
212 (1543) 11.09.2002
Андрей Шаврей
Александр Гордон: «Если не начинать, будешь никем...»

11.09.2002

Он курит как паровоз. И пьет - иногда даже чрезмерно. И
неравнодушен к женскому полу (в Ригу на юбилей программы
«Бальзам на душу» приехал с молодой женой). И частенько ругается
матом. И говорит «на театре», а не «в театре». Это - Александр
Гордон. Ведущий самой популярной среди российских интеллектуалов
программы «Гордон», выходящей в час ночи на НТВ.

«Ругаться надо там, где это нужно и можно!» - утверждает
главный русский телеинтеллектуал и телепровокатор Александр
Гордон, ставший режиссером-дебютантом.

- Александр Гарриевич, что вам сейчас ближе: телевидение или
кино?

- Это, конечно, очень актуальный для меня вопрос. Хотя и из
разряда таких: что вам больше нравится - женщины или пирожные?
Я работаю сейчас на телевидении, но живу кино. Телевидение -
это счастливое сочетание желаемого и действительного. То есть с
одной стороны - заработок, с другой - все-таки увлечение. Но
живу я кино. Поэтому логичнее о нем и беседовать. Тем более что
после 21 сентября я приеду на ваш кинофорум «Арсенал» со своей
первой кинокартиной - «Пастух своих коров».

- Но прежде все-таки спрошу о телевидении. Как вы реагируете,
когда даже достаточно образованные люди говорят после ваших
телепередач: «Ничего не понял! О чем речь?..»?

- Знаете, я тоже зачастую ничего не понимаю, когда беседую с
героями «Гордона». Но даже если не понимаю ничего - это все
равно очень интересно. Мне.

- Как вы обычно себя ведете, если чего-то не понимаете?

- Я задаю собеседнику вопросы.

- Задаю вопрос: прежде чем показать свой фильм латвийскому
зрителю, вам не хочется ему сказать, на какую волну
настроиться?

- Думаю, что хочется. Хотя это и неприлично вроде, ведь фильм
должен сам за себя говорить. Но мы живем в состоянии такой, что
ли, привычки к насилию над собой во время просмотра, что лучше
и объяснить. Ведь как есть вчитывание в книгу, так есть и
вглядывание в фильм. Это подразумевает определенную работу со
стороны зрителя.

Первое: фильм, по жанру притча, идет два часа тринадцать минут.
Второе: в фильме вроде есть сюжет, но это не главное. Он
рассказан довольно однообразно и, так скажем, скучно. Да. Для
примера: один из эпизодов фильма, занимающий у героя несколько
часов его жизни, в фильме рассказывается больше двадцати минут.
Это очень много. Но это было необходимо. Грубо говоря, мне
хотелось, чтобы зритель в зале устал так же, как герой устает
на экране. Мой герой уходит зимой хоронить отца, двигаясь с
гробом по ледяной дороге в неизвестном направлении.

И еще я хочу предупредить зрителя, что знакомых лиц на экране
он не увидит. Они, конечно, все высокопрофессиональные артисты,
но - набраны кто в тульском театре, кто на Дальнем Востоке. Я
хотел рассказать киноисторию, а не поставить очередной пункт в
биографии актера. А любой выдающийся актер тянет за собой шлейф
своей биографии. Самый известный из моих актеров, - пожалуй,
Суховерков, в «Современнике» лет тридцать служит. А вот
замечательный актер Леонид Вербин (это открытие, я считаю) - мне
недавно сообщили, что он умер и до премьеры не дожил, к
сожалению.

- Во время концерта в честь «Бальзама на душу» показали
фрагмент из вашего фильма - он и она лежат в каком-то поле. Он
со спущенными штанами, после занятия любовью. Вам понравилось,
что публика сперва смеялась?

- Ну, дело в том, что я воскликнул весело, что я ждал другой
фрагмент. Так что реакцию спровоцировал частично я. Но мне
понравилось, что уже через несколько секунд смех перешел в
абсолютную глубокую тишину. Вот это, пожалуй, правильно, это
то, чего я хотел.

- А стоит ли объяснять, почему именно «Пастух своих коров»?

- Сценарий написан по повести моего отца, Гарри Гордона.
История отдельно взятого человека в одной отдельно взятой
деревне в этой огромной стране. Двадцать лет его жизни мы
рассматриваем более-менее пристально. И главный герой принимает
решения. Он хочет свободы. Этого, наверное, хотят все люди.
Другое дело, что из этого получается. Такой вот «Пастух своих
коров». Но мы попытались все-таки держаться на достаточно
большой дистанции от него, поскольку еще одним героем фильма
является... пространство. Не природа, а именно пространство.

- Вам все-таки уже, по-моему, больше сорока. Как отнеслась
критика к тому, что вы вдруг пошли в кино?

- Во-первых, мне 38. Во-вторых, к кино подбираюсь уже лет
десять. В-третьих - если не начинать, то всегда будешь никем.
Нельзя, не начав, стать лесорубом или плотником. Так что дебют
- он и в Африке дебют. Можно по-разному судить, что получилось
(хотя то, что фильм покажут на элитарном «Арсенале» - это
похвала фильму. - А.Ш.), но то, что я буду заниматься этим и
дальше, абсолютно точно.

Должен сказать, что критика разделилась ровно на два лагеря.
Первый лагерь (не знаю, многочисленный он или нет) считает, что
это удавшийся фильм, что там есть какой-то киноязык и киноидеи.
Вторая часть говорит о том, что это производственный брак и что
это вообще нельзя серьезно рассматривать. Истина, как всегда,
где-то посередине, наверное.

- А кто вам близок по киноидеям?

- Феллини, Бергман - это если говорить о западном кино,
Данелия, Герман - если говорить о нашем.

- Под занавес задам изящный вопрос. А что это вы, ведущий самой
интеллектуальной передачи России, ругаетесь матом?

- Да, я ругаюсь. И не только в жизни, но и, как показала
недавняя программа «Гордон», на экране тоже. На регионы пошел
кусок передачи о сквернословии, где мат, в том числе в
исполнении вашего покорного слуги, был недорезан. Пришлось это
срочно исправлять, чтобы этого не услышала Москва. И хорошо,
что не услышала Москва. Это был мой маленький недосмотр.
Ругаться надо там, где это нужно и можно. Например, за рулем
автомобиля в Москве во время пробок. А на экране можно и не
ругаться.

- И еще: вы можете в нескольких словах обрисовать портрет
современного русского интеллектуала конца XX - начала XXI века?

- Зритель программы «Гордон».

Copyright й Petits | При перепечатке и цитировании ссылка на
«ЧАС» обязательна