Вести сегодня (Рига)
140 (883) 19.06.2002
Александр ВОЕВОДИН
Бренд «Латвия с русским»

В понедельник газета The New York Times вышла с приложением,
посвященным странам Балтии. Такие приложения, раскручивающие для
западного читателя «неизвестные» страны, как торговые марки —
сиречь бренды, выходят в NYT регулярно. Перед Балтией были
Пуэрто-Рико, Индонезия и Замбия.

Из соотношения информации о Литве, Латвии и Эстонии становится
ясно, что заказчиком этой имиджевой рекламы была Литва. Ход,
прямо скажем, очень целесообразный, особенно для Штатов. Наши
инициаторы заказа прекрасно знают об эгоизме и прагматизме
американцев, которых интересует или то, что происходит
непосредственно у порога, или то, что выгодно. Отсюда и
естественный рекламный ход — страны Балтии как транзитные и
геополитические ворота с Запада на Восток. «Если все будет
складываться так, как сейчас, то страны Балтии скоро окажутся
посередине 600-миллионного рынка между Евросоюзом, СНГ и
регионом Балтийского моря», — говорится в приложении к NYT.

В рекламе не стоит, конечно, указывать на очевидные недостатки
продукта (типа положения с нацменьшинствами), но в рекламе
нельзя откровенно лгать. И если слова о «самом высоком темпе
экономического роста Латвии в северном полушарии» мы оставим на
совести нашего правительства, то на чей счет записать следующий
пассаж: «Латвийская экономика успешно адаптировалась к
требованиям рынка... Снова расцвела промышленность?» Или
утверждение, что за годы независимости Латвию «удалось
превратить в стабильное и процветающее государство»?

За счет чего страны Балтии, и Латвия в том числе, должны стать
предпочтительными партнерами Запада в торговле с Востоком? Если
обобщенно, то за счет «русского ресурса». «Многие из них
(жителей Балтии. — А. В.) говорят по-русски и понимают русский
менталитет, хотя, с другой стороны, они ощущают свою
принадлежность к Европе». Не думаю, что при нынешней языковой
политике знание русского языка в следующем поколении будет таким
же распространенным, каким является еще сегодня. Нехорошо
обманывать «покупателя».

Интересно получается. Для продажи на Запад наши политики
используют бренд «Латвия с русским» — языком, бизнесом и людьми
с их связями на исторической родине. А для «внутреннего
пользования» работает совсем другой мотив — «Латвия для
латышей», когда все русское — язык, бизнес, культура — живет
вопреки, а не благодаря латвийским властям. Что это — цинизм,
столь свойственный любой политике? Мне почему-то кажется, что
как внешние, так и внутренние мессиджи латвийских политиков —
искренни. Так что если взять за основу концепцию государства как
некой симфонической личности, то личность по имени Латвия явно
страдает раздвоением. Забыл, как это называется в психиатрии.

РУБРИКА