Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
88 (831) 17.04.02
Яков Плинер, депутат VII Сейма, доктор педагогических наук.
Молчание — знак несогласия

Нас нередко огульно записывают в противники государственного
языка и билингвального образования. Это неправда. Нас упрекают в
деструктивизме и излишней политизации школьного образования. Это
тоже неправда.

Кнутом или пряником?

Во-первых, мы никогда не выступали против государственного
языка, наоборот, считаем, что все жители Латвии, ее граждане и
неграждане должны его знать. Другой вопрос — в какие сроки,
какими формами, способами, методами государство должно помогать
национальным меньшинствам овладеть латышским языком.

Следует наконец-то подумать о том, чтобы госязык объединял наше
общество, а не разъединял, и постепенно расширять сферу его
применения. Язык не должен быть инструментом унижения, страха и
запрета на профессии. Это вызывает в людях неприятие, отторжение
и дух противоречия. Не потому ли, что государство в этом вопросе
опирается лишь на негативные стимулы, успехи в изучении и
применении латышского языка за 11 лет восстановления
независимости нашего государства — далеки от совершенства? Нужно
в решении этой проблемы опираться на позитивные стимулы. Это
принесет намного больше пользы, чем репрессии.

Билингвальное образование в нашей стране возможно, но на
основании науки, методики, учебных пособий и хорошо
подготовленных учителей.

Это только цветочки — ягодки впереди

Ангажированные политической элитой ученые и госчиновники от
образования с усердием, достойным лучшего применения,
насильственно насаждают билингвальное обучение в школах
нацменьшинств. Они однозначно утверждают, что это — благо для
детей, но почему же тогда это благо не предлагают латышским
школьникам?

Еще в 1995 году чисто эмпирически постановили: не менее двух
предметов в девятилетке и не менее трех в средней школе
нацменьшинств следует изучать на латышском языке. Никаких итогов
этого «эксперимента» на детях никто не подводил, но с 1999 года
ввели билингвальное образование без науки, без методики, без
соответствующих учебников, без хорошо подготовленных учителей.
Не потому ли знания наших школьников, согласно международным
исследованиям, далеки от успехов детей передовых стран?

И не только. Программы, методики, учебники и на родном-то языке
далеки от совершенства, а о билингвальных и говорить-то нечего.

Неподготовленное билингвальное образование для детей и учителей
— это еще цветочки, ягодки нас ждут впереди. Ведь ни
политическая элита, ни чиновники Министерства образования и
науки не скрывают, что билингвизм — это только переходная модель
к обучению на латышском языке в средней школе с 1 сентября 2004
года.

«За» — потому что согласны или потому что боятся?

Недавно чиновники министерства проводили очередное совещание с
руководителями школ нацменьшинств. Они доказывали
целесообразность уменьшения количества уроков русской
словесности, ратовали за интенсификацию билингвизма, говорили
как о решенном о латышизации средней школы с 2004 года. В
заключение задали вопрос: кто не согласен с этим направлением?
Приблизительно из сорока присутствующих поднялась одна рука.

Вспомните советские времена. Много ли рук поднялось бы, если бы
спросили, кто не согласен с политикой партии и правительства.
Правильно, ни одной. И тогда, и сегодня руководители школ не
свободны. Они являются госслужащими и обязаны соответствовать...
Иначе соответствовать будут другие.

Что они хотели спросить, но побоялись

Об истинном настроении и мнении педагогов свидетельствуют
вопросы, которые они после того совещания задали мне, а я уж, в
свою очередь, хочу их задать Министерству образования и науки.

1. Педагоги признательны курсам ЛАТ-2 Госпрограммы усвоения
латышского языка. Они помогают работающим учителям изучать
терминологию своего предмета на латышском языке и некоторые
методы преподавания. Однако методика преподавания на латышском
языке дается слабо, хуже, чем сама методика усвоения языка.

Как учителю обеспечить и изучение своего предмета, и усвоение
латышского языка на одинаково высоком уровне?

2. Большинство учителей и учащихся школ нацменьшинств не
владеют госязыком на таком уровне, чтобы можно было преподавать
и изучать предметы билингвально, а тем более на латышском языке.

Возможно, следует увеличить количество часов латышского языка,
усовершенствовать методику его преподавания и переподготовки
учителей?

3. Все учителя школы нацменьшинств имеют по латышскому языку
высшую категорию, но многие говорят бедным языком с ошибками,
пишут еще хуже. Дети их не всегда понимают. И уж ни в коем
случае такое преподавание не служит повышению интереса к
предмету и качества знаний.

Такой ли латышский язык нужен нашим детям? И что будет с этими
учителями после 1 сентября 2004 года? Если их предполагается
отправить на биржу труда, то откуда возьмутся молодые
специалисты, если из 2000 выпускников в школу приходят 400? Кто
будет через несколько лет учить наших детей?

4. Наряду с учителем хорошие знания учащихся по предмету
обеспечивают количество уроков в учебном плане, программа и
стандарт образования. В условиях билингвизма появляется еще одна
норма — знания учащимися латышского языка (не родного) и
терминологии по истории, географии, физике, химии, биологии...
Норма содержательная, но специального времени на нее не
отводится. Переводы текстов, изучение терминов, скорость чтения
на неродном языке занимают не менее трети учебного времени.

За счет какого времени можно компенсировать эти потери, чтобы
не ухудшать знания по предмету? Кто будет отвечать за
невыполнение стандарта образования?

5. Билингвальный учитель — это для Латвии, по сути, новая
профессия. Он должен в совершенстве владеть латышским языком,
языком того нацменьшинства, в школе которого преподает,
методикой преподавания своего предмета и билингвального
преподавания.

Имеются ли в достаточном количестве такие специалисты? В каких
вузах Латвии их готовят?

6. Учителя жалуются на отсутствие по абсолютному большинству
предметов билингвальных учебников.

Латышские же учебники для учеников школ нацменьшинств слишком
сложны. Перевод текстов, заучивание, выполнение заданий,
обратный перевод занимают слишком много дополнительного времени.

Сколько времени ученик должен посвящать выполнению домашних
заданий? Когда будут подготовлены и изданы билингвальные
учебники для школ нацменьшинств по всем учебным предметам?

А кто проверял?

И вопрос седьмой, последний. Билингвальное образование и его
прекрасные результаты — для Латвии гипотеза. Любые гипотезы в
цивилизованных государствах принято проверять, т. е. проводить
по ним исследования. Не стоит ли определить на добровольных
началах три примерно одинаковые школы. А в одной хотя бы один
год (лучше бы девятилетний цикл) будем реализовывать сегодняшнюю
модель билингвального образования (без методик, без учебников,
без научно обоснованных программ, без хорошо подготовленных
учителей).

В другой школе будем учить детей по специально подготовленным
программам, с учетом времени, необходимого на билингвизм, и по
учебникам, тоже подготовленным специально, да и учителей туда
подберем — билингвов со специальным образованием.

В третьей школе будем обучать детей на родном языке,
усовершенствовав программу и методику по латышскому языку.

Согласитесь, усовершенствовать программы и методику, а также
переподготовить учителей по одному предмету намного легче и
дешевле, чем по всем.

Это могут быть даже не школы, а классные группы в одной школе.
Через год (три, шесть, девять) проверим знания детей по
предметам, по латышскому языку, их интеллектуальный уровень. По
результатам и определим политику образования Латвии на будущее.

Как вы думаете, уважаемые читатели, пойдет ли министерство на
предложенный эксперимент? Нет? Я тоже.

Действительно, политика определяет в Латвии педагогику. Но не
мы ли сторонники такой политики? Ведь молчание — знак согласия.

РУБРИКА