Молодежь Эстонии
080 06.04.02
Любовь СЕМЕНОВА
Что нам делать с другими языками в Эстонии?

По жизни я неисправимый жаворонок, поэтому в 22.10 обычно
крепко сплю. И бессонницей тоже не страдаю. Но в минувший
четверг она меня настигла. В виде телевизионной передачи
Эстонского телевидения «Бессонница», в которой была затронута
очень больная тема — языковая.

Вопросы, о которых в студию пришли поговорить участники
передачи, касались, в основном, образования на русском языке и
работы Языковой инспекции.

Ведущие

Именно Айнар Рууссаар, один из двух ведущих «Бессонницы»,
заставил меня, почти уснувшую, настроить зрение и слух и
впериться в экран. Показалось, что намечается нечто интересное.

В самом начале передачи (в качестве преамбулы ко всему
последующему разговору) Айнар поведал, как после двух лет
пребывания в тогда еще Советской армии ему пришлось сдавать
экзамен по родному языку. Не получилось. Ни с первого, ни со
второго раза. Кажется, лишь с третьей попытки удалось ему
преодолеть непреодолимый барьер, выстроенный «коварным» родным
языком. Кто-то из экзаменаторов даже спросил: «Вам в армии
голову ушибло?»

Навострив уши, я подсела поближе к экрану, внутренне замирая:
«Что-то сейчас будетЕ»

Несколько забегая вперед, сразу скажу, что ничего нового для
себя я из передачи не узнала. Более того, в течение всей
«Бессонницы» у меня было ощущение присутствия на заседании суда,
где рассматривалось мое дело, а слова мне не предоставили.
Думаю, что не только у меня. Потому что о самом главном — как же
нам быть дальше с этими непослушными языками — так ничего и не
сказали.

Эксперты

В качестве экспертов в студию были приглашены депутат
парламента Владимир Вельман и директор Языковой инспекции Ильмар
Томуск. Оба имеют непосредственное отношение к тому, что сейчас
происходит вокруг «языкового» вопроса. Первый — сторонник того,
чтобы гимназическое обучение на русском языке в Эстонии
продолжалось и после 2007 года, а второй — чиновник, стоящий на
позициях законодательной защиты эстонского языка.

Участники

В их отношении поделюсь своим субъективным мнением: показалось,
что каждый пришел поговорить исключительно о чем-то своем,
личном, наболевшем. Мнением соседа, а тем более телезрителя,
похоже, ни один из присутствовавших на записи передачи не
интересовался. Экспертов вопросами тоже не засыпали. Одним
словом, вопреки ожиданиям, горячего диспута не получилось. А
ведь тема-тоЕ

Показалось, что из всех, кто расположился на местах для
зрителей, только Лаури Леэзи, директор Французского лицея,
владеющий несколькими языками, действительно озабочен языковыми
проблемами в государстве.

Опять забегу вперед и скажу: г-н Леэзи подчеркнул, что очень
уважает русскоязычных жителей Эстонии, владеющих эстонским
языком, после чего спросил у г-на Томуска: «Если человек владеет
языком, значит, владеет. Зачем постоянно это проверять?».

Директор Языковой инспекции так ничего и не ответил. Или, может
быть, это я внезапно уснула на самом интересном месте.

Вместо диспута

Вначале было слово г-на Томуска. Директор Языковой инспекции
(он же по специальности преподаватель эстонского языка и
литературы в русской школе) к передаче подготовился. Он сказал,
что в Эстонии государственным языком является эстонский, и за
последнее время значение государственного языка возросло, а
применение его стало шире. И произошло это, как сказал г-н
Томуск, «благодаря усилиям нашего учреждения» (нам ли этого не
знать? — Авт.). Эстонский язык, по его словам, стали больше
ценить.

На что второй эксперт, г-н Вельман, вполне резонно заметил, что
за 10 лет могли бы сделать гораздо больше, если бы язык не
заставляли учить силой, так как психология человека такова, что
его нельзя принуждать. А в Эстонии, по его мнению, «в изучении
языка не было главного момента — подпорки из любви». Причем
язык, сказал депутат парламента, должен нести две функции: языка
общения и патриотического отношения к Родине. (О карательной не
было сказано ни слова. — Авт.)

Г-н Томуск остался непроницаем и хладнокровен до самого конца
передачи. Даже когда ведущий (после того, как директор «по
языку» сказал, что его ведомство защищает эстонский язык)
стремительно спросил: «Защищает или создает искусственные
барьеры для других языков?» — ответить на подобный вопрос г-н
Томуск, похоже, не был готов.

Он привел свой главный аргумент: «У эстонцев должно быть право
использовать свой язык у себя на родине».

Так ведь никто с этим и не спорит. Мы-то хотим поговорить о
том, как нам с любовью учить эстонский язык и без стресса
сдавать экзамен. А заодно хотелось бы выяснить, с какой
периодичностью на протяжении всей трудовой деятельности, вплоть
до выхода на пенсию, нам необходимо его сдавать.

«Должны ли мы защищать эстонский язык, ограничивая другие
языки?»

Это был вопрос для голосования в финале передачи. Единственным,
кто моментально ответил «да», был Лаури Леэзи. Больше никто не
высказал своего мнения. Но тут ведущий спросил г-на Леэзи,
значит ли его ответ то, что он считает должным запретить
использование английского слова «enter» и вместо него
повсеместно употреблять «sissepaas». Директор Французского
лицея, где изучаются несколько языков, ответил отрицательно.

Голосование провалилось.

По ходу передачи было задано еще несколько риторических
вопросов, например: «С кем говорить по-эстонски в Нарве?» или
«Как можно жить в Эстонии, не зная эстонского языка?».

И самый главный вопрос: «Что нам делать с другими языками в
Эстонии?», который так и остался без ответа.

Любовь СЕМЕНОВА

РУБРИКА