Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
84 (827) 12.04.02
Героя Советского Союза встречал Дмитрий Март.
Анатолий Соловьев: «Я окончательно приземлился...»

Напомним, что в свое время молодой Толик вместе со своей
будущей женой Наташей учился на физмате Латвийского
университета. Затем он перешел в Черниговское летное училище, по
окончании которого его направили в Приморский край на станцию
Мучная — в 100 км от Владивостока. Там-то самого обычного
летчика, удивительно похожего на Гагарина, и заприметил Леонов,
который искал кандидатов в космонавты.

Так бывший рижанин волею судьбы оказался в знаменитом отряде
космонавтов. Однако до своего первого полета в космос,
состоявшегося в 88-м году, Соловьев был 10 лет «на подготовке».
Но наконец и для него наступила настоящая звездная полоса — как
в прямом, так и в переносном смысле.

Рижанин Соловьев стал первым советским космонавтом, который
взлетел на американском «шаттле», а потом осуществил первую
стыковку с нашей космической станцией. За плечами у Анатолия
Яковлевича 5 экспедиций на «Мир», 16 выходов в открытый космос,
в котором он в общей сложности пробыл свыше 70 часов. Этот
абсолютный рекорд космонавтики даже занесен в Книгу рекордов
Гиннесса.

Конечно, недавнее затопление «Мира» для Соловьева, которого
даже называли спасателем этой орбитальной станции, стало
огромной личной трагедией. Он всегда считал ее уникальнейшим
творением человеческой мысли. По его авторитетнейшему мнению,
«Мир» был в хорошем техническом состоянии и мог бы проработать
на околоземной орбите не один год.

Затопление станции Соловьев считает сугубо политическим
решением. Как отметил для «Вести Сегодня» космонавт, именно о
«Мире» и пойдет речь во время его встречи со студентами и
школьниками, которая состоится 12 апреля, в День космонавтики, в
17 часов в Центре образования и культуры на ул. Ломоносова,
1/24, по инициативе общественного фонда «Молодые таланты».

— 16-летний полет «Мира» был целым этапом в мировой
космонавтике. На мой взгляд, это такой информационный кладезь,
который нужно еще анализировать и анализировать! Наш «Мир», по
сути, был международной космической станцией. С нами активно
сотрудничало Европейское космическое агентство. Германия,
Франция, Австрия разрабатывали свои национальные программы. А
сейчас американцы всю свою программу построили на опыте
последних полетов «Мира».

— Вас называли спасателем «Мира». Что запомнилось больше всего
из вашей 10-летней космической одиссеи?

— Конечно, пятый полет. Это был настоящий апофеоз, потому что в
нем было все! Ведь даже у космонавтов есть свой высший пилотаж.
А тут и несколько стыковок, и выход в открытый космос, и переход
внутрь разгерметизированного модуля... Это была классная работа.
В этом отношении мне, конечно, повезло.

— Анатолий Яковлевич, в последний раз мы с вами беседовали
ровно год тому назад — тоже перед Днем космонавтики. На какой
станции вы сейчас обитаете?

— Сегодня я, пожалуй, основательно приземлился. Причем в
буквальном смысле слова. Космонавтика осталась в прошлом, сейчас
я работаю на Земле. Моя нынешняя работа никак не связана с
космосом.

— Она наверняка связана с бизнесом?

— Да, но я не веду бизнес, а участвую в нем. Чтобы вести свой
бизнес, нужны свой капитал, своя команда, своя организация.
Сейчас я работаю в одной из структур Российского союза
промышленников и предпринимателей Аркадия Ивановича Вольского.

— По поводу капитала... Неужели за все минувшие годы вы ничего
так и не накопили?

— Практически всю свою жизнь я отдал космосу, а там деньги не
зарабатываются. Я вас уверяю!

— Но вы ведь работали с американцами. Разве они ничего не
подбрасывали?

— А при чем здесь американцы? Да, мы работали с ними. Но НАСА
само строило свои отношения с Российским космическим агентством,
а мы были ни при чем. Мы лишь выполняли свои функции — не более
того. Поскольку американцы в последние годы непрерывно летали на
«Мире», то с их стороны были денежные вливания, но деньги шли
РКО, а дальше они перечислялись заводам, создающим корабли,
ЦУПу, который управляет, поставщикам научного оборудования. А
еще есть расходные материалы, ремонтные работы...

Уверяю вас, наши космонавты всегда зарабатывали самые обычные
деньги. Поскольку я был военнослужащим, то это оклад плюс
стандартный «набор космонавта». А это весьма и весьма средний
заработок. Работа на Земле и в космосе практически ничем не
отличалась. За полеты нам практически ничего не платили. Лишь в
последние годы мы перешли на новую, контрактную, систему оплаты,
но только на период полета. Начисляли суточные...

— Я читал в прессе, что в сутки выходило по тысяче долларов!

— Дорогой мой, я был бы просто счастлив, если бы мне платили
такие деньги. Если бы это было так, то, уверяю вас, я бы оттуда
ни за что не ушел!

— Но американские космонавты наверняка получают на порядок
больше?

— Все относительно. Каждая страна живет по своим законам. Мы
никогда не поднимали этот вопрос в разговоре с американцами.
Просто некорректно было спрашивать. И мы никогда не спрашивали!
Но я знаю, что американские космонавты тоже небогатые люди. Они
получают, по их меркам, совершенно небольшие деньги.

Другое дело, что накапливается хороший профессиональный, чисто
имиджевый капитал. А дальше они думают лишь о том, как бы
побыстрее убежать оттуда в какой-нибудь университет на должность
профессора, в какое-нибудь КБ, в хорошую компанию. Во всяком
случае, в материальном отношении там намного интереснее...

— То есть вы фактически тоже убежали из большого космоса?

— В общем-то, да...

РУБРИКА