Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
74 (817) 28.03.02
Николай КАБАНОВ
«Суворовец» из Музея оккупации

В кильватере «Ледокола»

Судя по всему, главными вдохновителями для г-на Стродса были
псевдоисторики Суворов и Бунич. Вслед за ними он утверждает, что
в Прибалтике имело место «стратегическое эшелонирование в
приграничье Германии не для обороны (глубокое эшелонирование), а
для наступления». «Неудачи на Северо-Западном фронте определили
подготовка и дислокация Красной Армии для нападения». А
гитлеровские планы «Маркс» и «Барбаросса» были ни много ни мало
нацелены на... «отражение».

Как ни странно, через несколько страниц мы узнаем, что немецкая
группа армий «Север» превосходила 8-ю советскую армию в 1,5-2
раза, 11-ю армию — в 2-3 раза, а на решающих направлениях — в
3-5 раз. В лучших традициях нацистской пропаганды Стродс
повторяет: «Советские пограничники в целом сдавались
добровольно, перебегая на сторону Германии». Полная ложь именно
в том, что касается границы Латвии и Литвы: начальник штаба
погранотряда 5-й комендатуры майор Черников и батальонный
комиссар Стрельников с группой из 200 пограничников удерживали
до вечера 22 июня местечко Руцава, уничтожив примерно 300
гитлеровцев.

Одной из самых драматичных и неизученных доселе глав латвийской
военной истории оставался контрудар Красной Армии на Даугавпилс.
Стродс с удовлетворением пишет: «Занятие Даугавпилса в
стратегических планах Германии было на первом месте, чтобы
обеспечить быстрое продвижение войск на Ленинград».

Вермахт уничтожал все на своем пути, а по Стродсу — «занимал»,
«продвигался»... Между прочим, Даугавпилс все-таки был
наполовину отбит Красной Армией, а танкист-разведчик Иван Середа
был удостоен за уличные бои в Двинске звезды Героя Советского
Союза. Это был первый «латвийский» Герой той войны — а за
«хаотичное отступление» звезды при Сталине не давали!

Он пришел плюнуть на наши могилы?

Самым «ревизионистским» разделом в «исследовании» Стродса
является его отрицание обороны Лиепаи. Семи героических дней
города под липами, оказывается, не было! Имели место лишь
«попытки окруженной Красной Армии и флота вырваться из окружения
291-й немецкой пехотной дивизии». По Стродсу, одна пехотная
дивизия смогла осадить и армию, и флот... Лиепая, утверждает
Стродс, пала уже 28 июня, а бегущих красноармейцев ловко
отстреливали айзсарги.

Странно, но вот военная газета вермахта Die Front писала о боях
в Либаве: «Мост... красные удерживают всеми возможными
средствами. Со стороны Старой Лиепаи немецкие войска
обстреливаются одетыми в штатское коммунистами. В тылу стреляют
из окон, с крыш, погребов: там прячутся большевики. В уличных
боях коммунисты, видимо, чувствуют себя прекрасно». Но не только
оборонительными боями отмечена либавская эпопея. Так, например,
под Скрундой и Рудбаржи советским бронепоездом были разгромлены
несколько отрядов немцев, а последний отходивший из Либавы отряд
коммуниста Дундурса занял с боем литовский городок Скуодас.
Всего у Лиепаи немцы потеряли до 2 тысяч человек убитыми и
ранеными.

Ничего в тексте Стродса не написано и о боях за Крустпилс и
Плявиняс. Он детально исследует донесения о каждом дезертире из
24-го латышского территориального корпуса, но в его концепцию
«не укладывается», например, эпизод с уничтожением целой
танковой роты немцев (12 машин) на крустпилсском мосту через
Двину. Не пишет он и о том, как 28-я танковая дивизия РККА 30
июня — 1 июля отбила ВОСЕМЬ попыток немцев навести переправу у
Плявиняса!

Оборона Риги или «национальное восстание»?

По немецким данным, вермахт потерял только в Пардаугаве и у
рижских мостов 532 человека. Много это или мало? Нужно учитывать
масштабы Латвии. В прошлую, «освободительную», войну армия ЛР
всего потеряла 3046 человек убитыми. Если прибавить ТОЛЬКО
Лиепаю, то потери немцев были бы примерно такими же. А ведь были
еще и Даугавпилс, Крустпилс, бой у Лиепны, в котором участвовал
24-й латышский корпус. «Никакой защиты территории Латвии 183-я
стрелковая дивизия и у Лиепны не вела, — спешит оговориться
Стродс. — Окруженные бойцы пытались спасти свои жизни, вырваться
в Россию». Но, извините, таким же образом можно «отменить»,
например, оборону Курляндии в 1944 — 1945 гг. или даже битву за
Берлин. Какая, мол, оборона? Просто «спасайся кто может»...

А вот роль «национального восстания» Стродс просто превозносит
до небес. По его версии выходит, что всю Латвию заняли лишь
танковые колонны вермахта и «широкое партизанское движение»,
которое выполняло роль пехоты. Бывшие айзсарги и полицейские, а
также дезертиры из латышских частей действовали в 83 волостях
Видземе, 24 волостях Земгале и 21 волости Курземе. В Латгалии
«партизан» удалось зафиксировать только в одной волости. Тем не
менее Стродс утверждает, что отряд полковника Вейса атаковал в
Риге радио и почтамт, а также занял Центральную тюрьму.

Кстати, о Вейсе. Буквально через несколько месяцев он станет
одной из самых одиозных фигур латвийского Холокоста, возглавив
полицейские спецотряды, сгоняющие людей в гетто и уничтожающие
их там. Об этой стороне деятельности «нацпартизан» Стродс
лицемерно не упоминает. Массовый террор, сожжение заживо сотен
людей, пытки и казни он называет... «радикальными мероприятиями
самоохранников». «Латышские солдаты и офицеры, в боевых
способностях которых ни один военачальник, включая Бисмарка,
никогда не сомневался, были очернены».

С Бисмарком г-н Стродс, честно говоря, облажался. Канцлер умер
в 1898 году, а первые отдельные латышские подразделения
появились лет через 18. Кстати, о союзниках латышей во Второй
мировой войне фельдмаршал высказывался однозначно: «Русские
медленно запрягают, но быстро ездят». В связи с этим можно было
бы порекомендовать «суворовцу» из Музея оккупации написать про
1944 год.


РУБРИКА
В начало страницы