Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
53 (796) 04.03.02
Евгений Вострухов, специально для «Вести Сегодня».
Как я стал свидетелем трибунала в Гааге

«Ваша газета в двух номерах (18 и 19 февраля) опубликовала
записки свидетеля Гаагского трибунала по бывшей Югославии —
журналиста Е. Вострухова («Дело Слобы: как украли президента»).
Но давно известно, что Гаага — традиционный город мирных
конференций, на которых приняты важные международные конвенции.
Кстати, первая конференция была созвана в 1899 году по
инициативе России и приняла действующую до сих пор и нарушенную
НАТО при бомбардировках Югославии конвенцию «О мирном решении
международных столкновений». США, Англия, Германия, Франция,
Италия и десятки других стран обязались решать международные
споры не бомбами и снарядами, а «добрыми услугами». Тогда же
решили образовать в Гааге международные следственные комиссии и
третейский суд.

На вопросы нашего читателя отвечает автор публикации Е.
Вострухов, корреспондент «Известий» в Югославии в 1989 — 1994
гг.

* * *

Позвонили из Гааги. Следователь трибунала по преступлениям в
бывшей Югославии канадец Серж Войновски-Кригер, представившись,
сообщил: «Через Интернет мы познакомились с вашими публикациями
в «Известиях» о событиях на Балканах начиная с первых
столкновений в Хорватии и Словении в 1991 году. Факты из
некоторых ваших статей трибунал намерен использовать как
доказательство совершенных в Югославии преступлений. Ваше
присутствие потребуется в зале суда. Согласны?»

Почему я сказал «да»

На вопрос, согласен ли я принять официальный статус свидетеля
Гаагского трибунала, я ответил не сразу. Да, моя командировка в
Югославию в качестве собственного корреспондента «Известий»
продолжалась почти пять лет. Я приехал в дружественную,
исключительно красивую, внешне спокойную страну, где граждане
четырех из шести союзных республик говорят на одном, родном для
них, языке, а почти все население, кроме албанцев, имеет
славянские корни. Разве можно было тогда предвидеть
кровопролитную гражданскую войну, которая жестоким пожаром через
пару лет охватит всю территорию государства?

Уже десять лет балканская трагедия не только угрожает
безопасности Европы, но и страшным эхом отзывается во всем мире.
Даже газетные публикации из Югославии все эти годы нельзя читать
без содрогания. А видеть почти постоянно кровь и боль людей,
варварские разрушения Вуковара и Сараево, писать в окопах под
огнем снайперов, терять коллег — близких твоих друзей? Впрочем,
все пережитое там не забывается, изо дня в день гложет сердце...
Я согласился дать показания трибуналу и по личной причине.
Вскоре после его создания еще там, в Югославии, убедился:
международные судьи, мягко говоря, не всегда объективны в оценке
происходящего на Балканах или не желают быть объективными.

Было решено со следователями поначалу встретиться в Риге. Из
Гааги прилетели двое. Следователь Серж Войновски-Кригер и его
помощник. Утром я подходил к гостинице «Латвия», а они меня
встречали в вестибюле. Потом втроем поднимались на лифте в
голубой каминный зал. В течение трех дней под мирным рижским
небом я подробно отвечал на вопросы, комментировал фронтовые
репортажи, отдельные детали событий, рассказывал и о том, что не
попало на газетные полосы.

Бой в Национальном парке

Мировое общественное мнение давно убедили, что побоище на
Балканах спровоцировали сербские экстремисты и их лидеры во имя
создания некоей Великой Сербии. Преступниками против
человечности (и прямыми наследниками нацистов) объявлены тысячи
сербов. Лет пять назад военными преступниками были названы вожди
боснийских сербов Радован Караджич и Ратко Младич, а после
бомбардировок Югославии — и Слободан Милошевич. Давно задуманный
Клинтоном «плановый ввод» натовских миротворческих сил на
Балканы, как мы теперь убедились, так и не привел к миру. Они и
сегодня остаются пороховой бочкой Европы. И будь пообъективнее
судьи международного трибунала в Гааге, военными преступниками
были бы названы не только Милошевич, но и президенты Боснии и
Хорватии. Что же превратило уважаемых в прошлом национальных
вожаков в потенциальных военных преступников, а новые суверенные
государства — в район кровавых побоищ?

Следователей трибунала интересовал вопрос: с чего начиналась
война в Югославии? На мой взгляд, детонатором взрыва стали
события на территории Сербской Краины — автономной области,
объявившей о своем образовании в составе Хорватии после того,
как в 1990 году парламент этой республики утвердил новую
конституцию. Она учитывала интересы только коренной нации,
обрекая национальные меньшинства, в том числе полмиллиона
сербов, на бесправие в политической, экономической и социальной
жизни. И когда 21 февраля парламент объявил о начале переходного
периода по поводу выхода из состава федерации, в ответ Краина
заявила, что она выходить из нее не собирается.

22 февраля 1991 года скупщина города Пакрац приняла
постановление о присоединении к сербской автономной области и о
передаче местной милиции в подчинение областного руководства. В
ответ МВД Хорватии провело первую боевую интервенцию против
непокорных сербов. Для их устрашения в Пакрац направили
бронемашины.

Тогда, в феврале, благодаря энергичным действиям федеральных
властей удалось избежать кровопролития. Но уже в марте в
Национальном парке юго- восточнее Загреба произошел первый бой
между отрядом хорватской милиции и силами сопротивления сербов.
Вооруженные столкновения продолжались все лето и осень.
Развалины Вуковара и других славонских сел стали как бы витриной
ужасной войны в Югославии. Здесь близкие соседи убивали друг
друга, кровопролитные сражения шли за каждую улицу, каждый дом,
а матери погибших зачастую знали в лицо и по имени убийц своих
сыновей.

Вскоре пламя гражданской войны перекинулось в соседнюю Боснию.
К апрелю 1992 года вооруженные столкновения на этнической почве
охватили уже всю страну. Сараево постоянно обстреливалось со
всех сторон — жители гибли и в мусульманских, и в сербских, и в
хорватских кварталах. В небе над Боснией все чаще появлялись
самолеты НАТО. В западной печати публиковались жуткие сообщения
о массовых расстрелах мирного населения, о сооружении
концлагерей типа нацистских и в Хорватии, и в Боснии, и в
Косово.

Трибунал — дверь к мировому господству

Информация о массовых этнических чистках и подтолкнула к идее
специального трибунала в Гааге по военным преступлениям в бывшей
Югославии. Он создавался под эгидой Совета Безопасности ООН, а
фактически — США. Братоубийственной войне на Балканах не было
видно конца.

Запад пытался свою вину за это переложить на кого-то другого —
например, на сербских шовинистов. Позднее выяснилось: создание
трибунала для американцев имело важное политическое и
стратегическое значение. Об этом откровенно пишет в своей книге
«Великая шахматная доска» (издана в 1998 г.) Збигнев Бжезинский,
бывший советник по национальной безопасности президента США.
После развала СССР и Варшавского договора, утверждает автор,
американское превосходство над всем миром породило новый
международный порядок. Его основные параметры включали, помимо
прочего, и рудиментарную глобальную юридическую структуру — от
международного суда до специального трибунала по расследованию
преступлений в Боснии и Герцеговине.

Создание трибунала по разным причинам все же затянулось. В
сентябре 1992 года США внесли в Совет Безопасности проект
резолюции об образовании сначала экспертной комиссии для «сбора
данных» о военных преступлениях на Балканах. 26 октября комиссия
из 5 экспертов была утверждена. Но вскоре в США произошла смена
президента — осторожного Буша сменил напористый Клинтон.

Во время предвыборной кампании он жестко критиковал
администрацию своего предшественника за то, что та вовремя не
принимала энергичных мер по пресечению «этнических чисток» на
Балканах. «Энергичные меры» — это военная интервенция, высадка
боевого десанта в Югославии.

По Вашингтону поползли слухи, будто бы военные оповестили Белый
дом: «Мы умеем воевать в пустыне, а не в горах». Такой доктрины
придерживались тогда Пентагон и Пауэлл, председатель
Объединенного комитета начальников штабов (нынешний
госсекретарь). Клинтон, дабы не прослыть перед избирателями
болтуном и одновременно не портить отношений с Пентагоном,
вынужден был остановиться на урезанной программе интервенции,
получившей название «Отменять и бить».

«Отмена» относилась к введенному Советом Безопасности ООН
эмбарго на поставки оружия правительству Боснии и другим
участникам конфликта. «Бить» означало нанесение мощных
авиаударов по сербской территории. От наземной операции Клинтон
вынужден был отказаться. Но и умеренный план президента с
прохладцей встретили Англия, Франция и другие европейские
страны, войска которых уже выполняли миротворческие функции в
Югославии: они боялись ответных ударов сербов на воздушные
бомбардировки США. Не увенчался успехом и тур по европейским
столицам госсекретаря Кристофера.

Решение о создании международного трибунала тогда
самортизировало отказ Вашингтона от вооруженного вмешательства.
Посол США в ООН Мадлен Олбрайт, уроженка Чехословакии, детство
провела в Сербии, владела сербско-хорватским языком. Она рьяно
взялась за создание нового судилища в Гааге. В феврале 1993 года
Совет Безопасности приступил к обсуждению вопроса. Решения могли
блокировать только два государства — Китай и Россия. Китайцы —
потому, что еще не знали, к какому варианту склонится Клинтон —
возобновит ли режим наибольшего благоприятствования в торговле
или, как он уверял в ходе предвыборной агитации, отменит его
из-за нарушения прав человека в Китае. Мудрая Олбрайт дала
понять китайцам, что в случае «правильного» голосования их
«имидж» в сфере соблюдения прав человека не пострадает.

Больше других опасения вызывала Россия. В неловком положении
оказывался Б. Ельцин. Как раз в день заседания совета — 22
февраля 1993 года — в России проводился референдум, итоги
которого могли бы прекратить президентские полномочия Бориса
Николаевича. Русские и сербы на протяжении веков симпатизировали
друг другу, плечом к плечу боролись с турками и немецким
фашизмом во время Отечественной войны. Билл «выручил» друга
Бориса, администрация США промолчала тогда о плане военной
интервенции.

По сравнению с интервенцией, создание трибунала показалось
вопросом мелким, и Россия, как обычно, не чинила препятствий
голосованию в Совете Безопасности ООН. А к маю 1993 года
референдум ушел в историю, Ельцин получил вотум доверия, его
собственные политические намерения не требовали блокировки
трибунала. Хотя через полтора года, начав войну в Чечне, Ельцин
сам подпадал под юрисдикцию документа, подписанного по его
инициативе. Тем не менее и 22 февраля, когда принималось
постановление о создании трибунала, и в мае 1993-го, когда
утверждался план его действий, голосование в Нью-Йорке было
единогласным. Борис Николаевич предал сербов за очередные
несколько миллиардов долларов.

Новую международную институцию из-за споров некоторых стран
создавали больше года. Долго согласовывали личность прокурора. В
конце концов на эту должность назначили южноафриканского судью
Ричарда Голдстоуна. Он придерживался жесткой и нужной США
концепции: заключение мира будет эффективным, если повлечет за
собой справедливое возмездие.

Фемида подрабатывает в НАТО

Сержа Войновски-Кригера интересовали события в районе
Сребреницы, где сербы в июле 1995 года, смяв кордон ООН,
овладели городом и учинили там погром. Руководил ими Желько
Ражнятович по кличке Аркан, известный в Белграде теневой
бизнесмен и теневой политик, разыскиваемый Интерполом. На свои
деньги он содержал несколько боевых формирований и учебный
лагерь в городке Эрдут. Среди тех, кто прошел там подготовку,
было четверо русских добровольцев, с которыми мне довелось
познакомиться.

«Известия» напечатали мой репортаж о появлении русских
добровольцев в Боснии. Довелось встречать земляков на сербских
базах в горах Боснии, в окопах в районе Сараево. В июне 1993-го
в Свято-Троицкой русской православной церкви в Белграде,
построенной в 20-х годах на средства наших эмигрантов,
настоятель храма отец Василий служил молебен по погибшим
добровольцам из России. На мемориальной доске, установленной
рядом с могилой генерала Врангеля, значилось тогда 13 фамилий.
Почтить память боевых товарищей приехали с фронта двое русских
парней. Один из них оказался рижанином, бывшим омоновцем. Всего
за годы войны, по моему мнению, через сербские окопы прошло до
тысячи русских добровольцев.

...Занеся в компьютер все подробности об Аркане, мои Шерлоки
Холмсы к известным мне злодеяниям хорватов и мусульман-боснийцев
отнеслись, мягко говоря, без особого интереса. Послушали, думаю,
приличия ради. Так же, как и рассказ о том, как весной 1995 года
хорватские танки уничтожили все без исключения сербские селения
на юге Краины, изгнав 250 тыс. сербов с их исконных земель. Так
президент Хорватии окончательно решил «этнический вопрос».

Не вызвали интереса у следователей и мои сообщения о зверствах
мусульман в лагерях для военнопленных, истязаниях стариков и
детей в захваченных селениях хорватов. К «успехам» хорватской
армии в Боснии можно отнести продолжительные артиллерийские
обстрелы «по квадратам» города Мостара, того самого, где недавно
захватили натовских заложников. Кстати, хорваты и мусульмане не
раз просили помощи у сербов...

Сейчас подумалось: может, предвзятое деление виновных «по
сортам» и привело к затянувшейся бойне на Балканах? Равную
ответственность всех национальных сепаратистов за случившееся в
Югославии подчеркивали многие политические деятели.
Представитель ЕС лорд Оуэн и госсекретать США — все тот же
Кристофер, к примеру, поддержали эту идею, заявляя, что в
зверствах повинны все противоборствующие стороны. Такой же точки
зрения придерживались командующие войсками ООН в Югославии
канадский генерал Маккензи и генерал сэр Майкл Роуз. Правда,
когда Клинтон в 1995-м принял решение о бомбежках сербов с
воздуха, Кристофер в отставку не ушел, а одобрил силовое
вмешательство американцев и уже помалкивал о том, что вина лежит
на всех поровну.

Не случайно трибунал в Гааге активизировался после варварских
бомбежек Югославии. В разрушениях в стране виновата не натовская
армада, а сербы — организаторы «этнических чисток» в Косово во
главе с Милошевичем. Серж и его коллега уверяли меня, что
следователи трибунала оценивают преступления отнюдь не по
национальной принадлежности их исполнителей. Однако, по
сообщению службы информации трибунала, большинство арестованных
и уже осужденных к разным срокам заключения по национальности
сербы. Облава на Караджича, Младича и других югославских
политиков продолжается.

Так что к гаагскому третейскому суду «изобретение» американцев
никакого отношения не имеет. Но этот «ракетный» трибунал не
единственный в мире.

В августе позапрошлого года в Нью-Йорке Международный
общественный трибунал признал политических и военных
руководителей США и НАТО виновными в совершении преступлений
против человечности в период варварских бомбардировок Югославии.
В заседании трибунала участвовало свыше 500 человек, а в
качестве свидетелей на нем выступили граждане из 20 государств.
Среди них — очевидцы событий, политические и общественные
деятели, военные эксперты, журналисты. Приговор вынесла коллегия
из 16 судей. Трибунал организовала расположенная в Нью-Йорке
общественная организация «Международный центр действий». Основал
ее в 1992 году известный американский юрист Рамсей Кларк. В
бюллетенях центра резко критикуется и трибунал в Гааге,
названный «политическим инструментом, созданным и финансируемым
правительствами США и стран НАТО».


РУБРИКА
В начало страницы