Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
41 (784) 18.02.02
Евгений Вострухов, корреспондент «Известий» в Югославии, официальный свидетель Гаагского трибунала специально для «Вести
эксклюзив

«Дело Слобы»: как украли президента

Миллиард для России

Я встречался с ним дважды. На беседе с иностранными
корреспондентами в Белграде летом 1990 года Милошевич сказал,
что с помощью югославского динара, который только что стал
конвертируемой валютой, возможно, удастся укрепить единство всех
шести республик СФРЮ... Через пару лет, после введения санкций
против Сербии и Черногории, в интервью «Известиям» президент
признался: «Теперь мы надеемся только на Россию. Хотя понимаем,
что она повязана долгами Западу. Передайте своим читателям: если
потребуется, большинство сербов отдаст последнее, чтобы собрать
миллиард для России...»

Он стал знаменитым политиком в Югославии и за ее границами,
произнеся однажды единственную фразу. 16 апреля 1986 года в
известное каждому сербу селение Косово Поле, расположенное
неподалеку от столицы автономного края Приштины, прибыла
партийная делегация из Белграда. 10 тысяч сербов собрались в тот
день перед Домом культуры, где гости беседовали с местным
руководством. Приехавшие из разных сел и городков сербские
жители Косово с нетерпением ожидали появления членов делегации,
которую возглавлял недавно избранный и малоизвестный
председатель республиканского ЦК СКЮ. Газеты сообщали, что ему
46, по образованию — юрист, несколько лет провел в командировке
в США, где работал рядовым финансистом в одном из нью- йоркских
банков. После возвращения домой призван в ряды партийных
функционеров. Большинство собравшихся не знало его имени. Толпа
волновалась. Уже много лет сербское меньшинство в Косово
протестовало против национальной дискриминации албанцами,
которые составляли 90% населения края.

Неожиданно, без предупреждения милиция напала на сербов.
Десятки милиционеров с дубинками и кулаками оттесняли первые
ряды, используя даже слезоточивый газ. Пыль, плач, стоны упавших
на землю. И тогда один энергичный человек вдруг бросился
поднимать упавших, а потом вышел на «ничейную» землю между
демонстрантами и милицией и, вскинув обе руки в сторону стражей
порядка, произнес: «Остановитесь! Никто не имеет права бить этот
народ!»

Этими словами Слободан Милошевич вписал свое имя в историю
сербского народа — такой вывод сделала тогда парижская газета
LТExpress. Этот нравственный поступок, а затем программа реформ
— экономических, правовых и других — привлекли к лидеру сербских
коммунистов пристальное внимание югославской и мировой
общественности. Некоторые заговорили о появлении в СФРЮ второго
Тито.

Однако маршал оставил после себя, как выяснилось вскоре, не
совсем достойное наследство. Хромала экономика: падали
производство, эффективность труда, росла безработица, страну
душила «галопирующая» инфляция. Рабочее самоуправление, которого
так боялись все советские вожди, оказалось блефом. Выяснилось
также, что Югославия фактически была конфедерацией — «братство,
единство» народов и республик держалось на единоличной власти
Тито. Вскоре после похорон диктатора стало ясно, что президиум
СФРЮ, скупщина (парламент) и другие верховные органы государства
не способны держать централизованную власть в кулаке. Например,
президиум СФРЮ поочередно, сроком на год возглавлял один из
шести «республиканцев», тянувший одеяло на себя. В стране с
населением 23 миллиона человек не было центральных газет,
центрального телевидения. К тому же жизненный уровень более
развитых северных республик заметно отличался от уровня жизни
южных.

Постепенно, шаг за шагом, бывшие федеральные единицы,
почувствовав слабость вертикали власти, освобождались от «неволи
Белграда». Развал Югославии начался с распада СКЮ. Избавившись
от бремени «демократического централизма», все без исключения
республиканские компартии превращались в самостоятельные
объединения, но на национальной основе.

Косово: память и боль

В Сербии тоже не теряли времени для решения своих национальных
проблем. На ее территории «проживали» два автономных края —
Воеводина с венгерским населением и Косово — с албанским. По
конституции 1974 года мудрый вождь Тито фактически предоставил
им статус союзных республик — сербским органам власти они не
подчинялись. Такой «конституционный порядок» и породил
этнический хаос в Сербии. Противостояние албанцев и сербов
привело в конце концов к гражданской войне на юге Балкан,
которая потрясла Европу и продолжается до сих пор, перекинувшись
в соседнюю Македонию.

...27 марта 1989 года в Белграде было солнечным и по-летнему
теплым. В этот день тысячи горожан вышли на улицы, ликуя и
приветствуя решение сербской скупщины о поправках к конституции,
которые ограничивали права обеих автономий, лишая их союзных
полномочий. В эти же часы в Приштине вооруженные албанцы
обстреливали станции милиции. Несколько милиционеров погибло.
Были жертвы и среди сепаратистов. Помню, свой первый репортаж из
Белграда я назвал «Песни и выстрелы». По инициативе Милошевича,
ставшего к тому времени президентом Сербии, в Косово регулярно
направлялись отовсюду многотысячные отряды милиции. Не раз в
Приштине вводили комендантский час, а в самом крае —
чрезвычайное положение. Но «новый курс» президента, увы, мира
жителям не принес. Конфронтация, национальная рознь и
нетерпимость, гибель людей продолжались. Во всем ли был виноват
Милошевич? Сегодня, более десяти лет спустя после тех событий,
полагаю, что ответственность за пролитую на Балканах кровь несет
не только бывший югославский президент. Сего дня «забыто», что в
ноябре 1989 года моральную поддержку Милошевичу оказали...
конгрессмены США. Как сообщали тогда агентства из Вашингтона,
сенат конгресса США отменил свою июльскую резолюцию о якобы
имевших место нарушениях основных прав и свобод человека в СФРЮ,
в том числе и в автономном крае Косово. Конгрессмены обеих палат
наконец-то пришли к выводу, что в Косово не наблюдается никаких
нарушений прав граждан, а налицо обычный «этнический конфликт».

...На одной из тихих улочек в центре Приштины располагался
тогда Союз писателей Косово, а при нем действовал штаб самой
крупной оппозиционной национальной партии — Демократический союз
Косово. Его возглавлял известный писатель и общественный деятель
Ибрагим Ругова. Весной 1990 года И. Ругова говорил мне: «Мы не
ставим целью бороться за выход Косово из состава СФРЮ и
объединиться с Республикой Албанией. У нас более скромная
программа — восстановить конституционные права, отобранные у
автономного края в прошлом году». Год спустя И. Ругова уже
сказал: «Мы, албанцы, по величине третий народ в Югославии, и мы
имеем моральное право бороться за создание своей союзной
республики». На такие заявления в Белграде реагировали остро:
территория края — исконная территория Сербии. Она никогда не
согласится с отторжением собственной территории.

Расстреляли «бархатный развод»

Нет сомнения, что межнациональная война в Косово разгоралась
под прямым воздействием кровавых событий на севере бывшего
единого государства. При поддержке Германии и Ватикана первой
провозгласила свой суверенитет Словения. Танки Югославской
народной армии, посланные на восстановление разрушенной границы,
встретили 36 тыс. народных ополченцев. Глава союзного
правительства Анте Маркович и армейское руководство, получив
решительный отпор, сочли дальнейшую борьбу бесполезной. Словению
«отпустили» на свободу, а все армейские части вскоре покинули
ее. Возглавлял «восстание» победивший на выборах президент Милан
Кучан, недавний руководитель Союза коммунистов Словении (это его
благодарили за гостеприимство недавно в Любляне Буш и Путин). Но
пожар войны из Словении перекинулся в Хорватию, а позднее — в
Боснию и Герцеговину. Уже тогда истоки югославского кризиса
некоторые видели в режиме Милошевича «сталинистского типа». Но
вот что заявлял в 1994 году госсекретарь США У. Кристофер,
человек из команды нового президента

Клинтона: «В процессе признания бывших югославских республик
были допущены серьезные просчеты». Ответственность за
поспешность он возложил на Германию, «оказавшую мощное давление
на другие страны и Европейское сообщество». Истоки кризиса
госсекретарь предложил искать в скороспелом решении о признании
Хорватии и Словении. И Европейское сообщество своим согласием
закрепило скоропостижный развал югославской федерации,
практически лишив свободы маневра бывших руководителей
республик, которые до того регулярно собирались вместе, чтобы
выслушать друг друга, учесть взаимные претензии, в том числе и
территориальные, а затем произвести цивилизованный «бархатный
развод».

В конце мая 1992 года Совет безопасности (но не ООН!) по
инициативе предшественника Клинтона Буша принял резолюцию о
введении санкций против Югославии (Сербии и Черногории).
Закрылись все границы страны, аэропорты, автострады, замерла
торговля. Остановилось судоходство по Дунаю. Дипломаты покинули
Белград. Даже югославских футболистов выпихнули с чемпионата
Европы, права участвовать в котором они добились в честной
борьбе.

В тисках блокады

Повод для блокады — поддержка Милошевичем сербских боевиков в
Боснии. Но вопреки всему в Сараево продолжалась пальба. Сербские
ультра, свидетельствовало агентство Reuters, не подчинялись не
только Слободану Милошевичу в Белграде, но и Радовану Караджичу
— лидеру сербов, проживающих в Боснии (ныне его тоже ждет скамья
подсудимых на Гаагском трибунале). Санкции лишь увеличили
страдания людей в Сербии, Черногории, Боснии, Хорватии, нанесли
огромный ущерб их соседям. Греки подсчитали, что убытки от
блокады Сербии составят для них 1-2 млрд. USD, и собирались
выставить счет ЕС. А что же Россия? Все ли она сделала, чтобы
отстоять свои стратегические интересы на Балканах? Эти интересы,
разумеется, не в том, чтобы потакать воинственному национализму.
Но и не в том, чтобы перекладывать на Сербию вину других. Ведь в
докладе генерального секретаря ООН в связи с введением санкций
говорилось: «Нет доказательств того, что белградское
правительство контролирует ситуацию в новом государстве,
охваченном гражданской войной, и осуществляет командование над
сербскими вооруженными формированиями в Боснии». Однако Россия
безоговорочно поддержала даже не постепенное введение санкций, а
наиболее жесткий, бьющий по простому люду вариант. В Кремле и на
Смоленской площади боялись рисковать миллиардами долларов,
которые из года в год обещали на Западе.

Санкции очень быстро парализовали почти весь автотранспорт.
Нам, аккредитованным в Белграде иностранным журналистам,
выдавали под расписку талоны на 25 л бензина в месяц...
Несправедливость санкций осудил даже свирепый враг
«коммунистического режима» в Белграде, наследник престола принц
Александр. По его мнению, Западу вместо санкций следовало
поддержать демократические силы Сербии, особенно прессу. А то
как бы гордые сербы не пошли в знак протеста за «недостойным
правительством»... Принц был прав. На выборах в югославскую
скупщину 56% избирателей проголосовали за сторонников
Милошевича, сохранивших там большинство, и за
радикалов-националистов, явно усиливших свои позиции.

Президент Милошевич, похоже, искал выход из тупика. Он даже
заявил в интервью британскому телевидению, что готов уйти в
отставку, если это положит конец санкциям... Но на Западе дали
понять: жертв со стороны президента не требуется, блокада
введена надолго. Через несколько лет НАТО превратит многие
города и села Югославии в развалины, а Косово — в «черную дыру»
Европы под предлогом устранить из президентского кресла
«опасного и несговорчивого международного» преступника —
Милошевича.

РУБРИКА