Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
29 (772) 04.02.02
В. Федосов, русский.
Любовь из-под палки порождает ненависть

Честно признаюсь, инициатива президента насчет создания еще
одной языковой комиссии меня очень обеспокоила. Я плачу налоги,
поэтому хотел бы знать, на что они пойдут

Естественно, я с большим интересом прочитал, что сказала
назначенная председателем Комиссии по государственному языку
Мара Залите в своих интервью Латвийскому радио и газетам.
Хотелось понять: это очередная репрессивная структура за мои же
деньги и против меня или она чем-то захочет мне помочь?

Что же я там вычитал? «Сегодня мало ушей, которые желают
слышать о нашей уникальности в Европе и вообще в западном
сообществе». Вообще-то это был бы хороший признак, если бы
латыши наконец-то перестали считать свою судьбу более
уникальной, чем у белорусов, поляков или евреев. Это
действительно был бы шанс перейти от понятий «третьего рейха» с
исключительностью отдельной нации и расчленением всех на
«юберменшей» и «унтерменшей» к современным понятиям демократии.
Весь вопрос в том, как он будет использован. Хотя... Может быть,
это только ее личное мнение?

Еще одна цитата: «Мое личное мнение: латышский язык никогда не
может обойти в конкуренции русский язык....С русским языком на
глобальном уровне мы никогда не сможем конкурировать, и на
территории нашей страны следует достичь такой ситуации, которая
была бы хорошей для латышского языка».

Знаете, я, кажется, начинаю г-жу Залите уважать за понимание
сути проблемы. Не восточные, а западные лингвисты прогнозируют,
что в условиях свободной конкуренции через какое-то время на
земле останутся английский, китайский, русский, французский,
испанский, а малые языки постепенно отомрут. Возможно, г-жа
Залите еще помнит, что «тоталитарный СССР» заботился и
финансировал развитие языков и литературы малых народов.
Вышедшие же в свободное плавание могут надеяться только на свои
внутренние резервы, которыми мы, в условиях нынешней политики
запрета нашего родного языка, быть категорически отказываемся.
Можно было бы найти компромисс? Конечно. Но для этого нужно
считаться с мнением обеих сторон, а не играть в ефрейтора и
солдата...

Еще пара цитат. «Государственный язык является элементом
интеграции. Если граждане латвийского государства не будут
говорить на одном языке, то рано или поздно сформируется
двухобщинное общество».

Ну, только слепой и глухой может не видеть и не слышать, что
две общины благодаря законам о гражданстве и языке у нас
давным-давно сформировались. И если бы в Латвии были два
государственных языка, то эта самая пресловутая интеграция пошла
бы гораздо быстрее. Так что дело тут совсем не в «интеграции», а
кое в чем другом, что наши политики стесняются произносить
вслух.

«В Латвии есть возможность уклониться от латышского языка. Наш
конкурент — русский язык — в принципе, может функционировать
свободно и самодостаточно».

Г-жа Залите констатирует неоспоримый факт: почти для 50
процентов народов Латвии русский если не родной, то по крайней
мере язык межнационального общения (да знаю я, что Латвия —
единственное место в мире, где латыши могут говорить
по-латышски, но от этого она не перестает быть
многонациональной!).

У узурпировавших власть латышских политиков был выбор из двух
путей в деле защиты латышского языка. Первый — взаимного
уважения: мы уважаем ваш язык, а вы уважаете наш. Это был бы
конструктивный путь, хотя и не слишком быстрый, но принцип
добровольности и взаимного уважения способствовал бы
консолидации общества. Наши власти, к сожалению, избрали второй
путь, чисто силовой, — тотального запрета на использование всех
других языков везде, разве что кроме кружков художественной
самодеятельности.

Настойчивое стремление изменить статус-кво чисто силовыми
методами (законами, постановлениями, ограничениями в правах,
штрафами и другими наказаниями), с одной стороны, уж очень
напоминает действия тоталитарного государства, от чего мы все
так хотели избавиться. С другой стороны — подрывает уважение к
государству, в котором Господь ниспослал нам проживание. А с
третьей — это, как и любое другое принуждение, вызывает у
человека инстинктивные протест и сопротивление.

Опустим доказательства того, что знание языка еще не является
желанием говорить на нем. Мы все где-то когда-то сдавали
какие-то экзамены, и что осталось в головах после них, если сам
предмет был противен? Принуждение говорить и писать только
по-латышски не может вызвать по отношению к этому языку ничего,
кроме неприятия, враждебности и даже ненависти. Вы этого,
господа, хотели добиться? В результате те, кто раньше говорил с
удовольствием по-латышски из уважения к латышам и их языку,
перестают им пользоваться в знак протеста против насилия, кроме,
разумеется, необходимых случаев — на работе, например.

Если ситуация продолжит развиваться таким же образом, то
латышский язык вымрет раньше, чем хотелось бы самим латышам и
тем русским, которые его до 1919 года еще уважали.

Так, может быть, еще не совсем поздно в вопросе защиты
латышского языка принять русских как союзников, а не как врагов?
Мне очень хотелось бы на это надеяться, но увы... Шансов на это
практически никаких, потому что политики, успешно реализовавшие
в Латвии принцип «Разделяй и властвуй», добровольно от этого
никогда не откажутся, а латышского избирателя настолько запугали
лозунгом типа «Русские идут!», что он готов проглотить любую
глисту под этим соусом.


РУБРИКА
В начало страницы