Бизнес & Балтия
9 (1892) 15.01.02
Александр Кирштейнс, депутат Сейма (НП), Diena, 14 января
Значение латышского языка должно быть закреплено законом

Первые 7-8 лет после восстановления независимости использование
и значение латышского языка расширялись с каждым годом, но в
последние три года уже наблюдается известный откат. Надо
признать, что последние поправки к закону о языке, позволяющие
на предприятиях, где доля государства или самоуправления менее
50%, не пользоваться государственным языком, были грубой
ошибкой. Сейм принял поправки в результате международного
давления, и не владеющие языком восприняли это как знак, что
требования закона — это временное явление до ратификации
всеобщей конвенции Совета Европы (СЕ) о защите национальных
меньшинств или же до очередных выборов Сейма.

В то же время депутаты фракции «ЗаПЧЕЛ» умолчали, что СЕ,
очевидно, примет разработанное еще в начале девяностых годов, но
не утвержденное комитетом министров СЕ по причине
политкорректности, определение понятия меньшинства — то есть,
что меньшинством является длительно, сотни и более лет
проживающая на территории государства общность граждан с
этнически отличным происхождением.

И в Риге, где перед советской оккупацией удельный вес
крупнейшего меньшинства не достигал 10%, и, например, в Лиепае,
где русские составляли около 3% населения, не было бы причины
переходить на русский язык. Но в последнее время именно там как
грибы после дождя плодятся все новые предприятия сферы услуг
(магазины, автосервисы), где работники не могут и двух слов
по-латышски связать. Информационное пространство на
государственном языке весьма слабое, достаточно пролистать
телепрограмму, чтобы убедиться, что 10 каналов вещают на русском
языке, а из пяти латвийских программ только на государственном
языке мы можем смотреть одну — первую программу LTV. В Латгалии
еще печальнее — во многих местах принимаются только белорусские
телепередачи.

В такой ситуации заключение приглашенных президентом страны
экспертов, что латышскому языку ничто не угрожает, следует
считать чистейшей наивностью, а призыв изменить закон о выборах
со ссылкой на то, что нигде в мире ничего подобного не видели,
не что иное, как элементарная некомпетентность. С отменой
необходимости владения государственным языком в список
кандидатов «ЗаПЧЕЛ» будут включены не знающие языка, хотя бы для
того, чтобы тут же подать очередную жалобу в Европейский суд по
правам человека, если им отключат микрофон на трибуне Сейма.

Издаваемая межпарламентским союзом в Женеве «Хроника
парламентских выборов» ежегодно обобщает ограничения,
действующие в системе выборов всех стран мира, и стыдно, что с
ней не ознакомились ни так называемые эксперты, ни наше
Министерство иностранных дел. Остается лишь удивляться, какое
множество цензов, условий и ограничений существует в
избирательной системе демократических государств. Критерии
разнообразнейшие — язык, состояние здоровья, образование,
лояльность, срок проживания в стране, даже пол. И никому в
голову не приходило требовать (даже США перед освобождением
Кувейта) отмены в законе о выборах требования владения арабским
языком или предоставления избирательного права женщинам.
Разумеется, Кувейт, Доминика (надо владеть английским), Гамбия,
Индонезия или Сент-Луис, как и Сингапур, нам не указ. Как не
указ и Чили, где кандидат в депутаты должен иметь среднее
образование, или Боливия, где неграмотный не может голосовать, а
кандидат в депутаты должен быть гражданином с рождения. И все же
интересно, ч то в Сан-Марино или Боливии не умеющие читать и
писать даже не имеют права голосовать, а в Латвии не способные
читать и писать на государственном языке смогут не только
избирать, но и сидеть в парламенте. Да, чего только не
проглотишь, чтобы попасть в Евросоюз и НАТО.

Но чего уж там всякие «отсталые» Сингапур и Сан-Марино! Давайте
взглянем на опыт стран, подобно нам освободившихся от оккупации
или диктатуры. Ни минуты не сомневаюсь, что наши друзья за
рубежом желают лишь добра нашей юной демократии и обоснованно
указывают, что избиратели как-нибудь сами разберутся, кого
избирать, и поэтому требовать от кандидатов в депутаты Сейма
понимать, что там бормочет этот маленький народец негуманно и не
по-европейски, но меня смущает нечуткость наших друзей и
президента к бывшим коммунистам и чекистам. За них, бедняжек,
никто не заступается, хотя народ сам отличил бы хороших офицеров
КГБ от плохих. Будучи милосердными, мы, разумеется, отменяем эти
ограничения с 2004 года, но интересно, как же поступают другие
освободившиеся от колониализма народы? В Алжире, оказывается, до
сих пор в Национальную народную ассамблею не могут избираться
люди, не поддержавшие борьбу за свободу против французских
войск. Албанцы по закону о геноциде не позволяют заседать в
парламенте коммунистам, до 1991

года занимавшим государственные посты. А в Индонезии в той же
ситуации находятся коммунисты, участвовавшие в путче 1965 года.

Если все же закон о выборах будет открыт, то правильнее всего
будет перенять опыт США. Там натурализованный гражданин с
американским паспортом не может сразу быть избран — для палаты
представителей требуется семилетний стаж гражданства, для сената
— десятилетний. В Латвии, с соблюдением принципа, что
натурализованные граждане не могут менять основной закон
государства, ограничением могло бы быть гражданство с рождения.

РУБРИКА