Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
2 (745) 03.01.02
Александр Иванов
Пушкин и Писание

Как часто сегодня приходится читать в литературных и не очень
литературных изданиях, что наш великий Пушкин был, оказывается,
ловеласом, повесой, картежником, масоном и чуть ли не атеистом.

Ничего не попишешь. Во все времена, при всех формациях
находились мелкие лакейские душонки, которым доставляло
превеликое удовольствие лягнуть великого человека: видишь, мол,
не так уж ты хорош, и пороков у тебя не меньше, а может, и
больше, чем у меня...

Я думаю, не стоит нам здесь устраивать диспут, лучше обратиться
к самому Александру Сергеевичу:

«Я читал Библию от доски до доски в Михайловском, когда
находился там в ссылке, но и раньше я много читал Евангелие».

И далее он рассказывает, что стихотворение «Пророк» было
навеяно ему чтением отрывков из книги пророка Иезекиля.

«Приехав в Святогорский монастырь служить панихиду, я был
приглашен служкой подождать в келье. Здесь на столе лежала
открытая Библия, и я взглянул на страницу — это был Иезекиль, я
прочел отрывок, который перефразировал в Пророк. Он меня
внезапно поразил... он меня преследовал несколько дней, и раз
ночью я написал свое стихотворение. Иезекиля я читал раньше. На
этот раз текст показался мне дивно-прекрасным; я думаю, что
лучше его понял. Так всегда бывает со Священным Писанием.
Сколько его ни перечитывай, чем более им проникаешься, тем более
все освещается и расширяется».

А еще, рекомендуя молодому князю Вяземскому пристально и
постоянно читать Библию, Пушкин назвал ее «ключом живой воды».

«Я думаю, что мы никогда не дадим народу ничего лучше
Писания... в нем находишь всю человеческую жизнь. Религия
создала искусство и литературу, — все, что было великого с самой
глубокой древности; все находится в зависимости от религиозного
чувства, присущего человеку так же, как идея красоты вместе с
идеей добра, которую мы находим в народных сказках, где злодеи
всегда так отвратительны. У всякого дикаря есть представление о
красоте, хотя и очень грубое; и у него есть свои украшения — он
хочет нравиться, а это уже первобытная форма любви. Без этого не
было бы ни философии, ни поэзии, ни нравственности. Англичане
правы, что дают Библию детям. Поэзия Библии доступна для каждого
ребенка. Мои дети будут читать вместе со мною Библию в
подлиннике. Она — всемирна. Книга Иова содержит всю жизнь
человеческую».

РУБРИКА