Коммерсант Baltic, Аналитический еженедельник
49 (114) 17.12.01
Наталья Бардовская
Нам нужна позитивная идея

Евгений Дегтяренко

Политолог, президент информационно-аналитического центра «Бюро
ХХI век». Советник председателя Демократической партии России.
Член-корреспондент Российской академии естественных наук.

Окончил Московский государственный университет им. М. В.
Ломоносова, факультет журналистики. Работал в редакциях
центральных газет СССР, в том числе — в Советской культуре, на
Гостелерадио СССР. Активный участник создания ряда
телерадиокомпаний России, в частности, Останкино, ВГТРК, ВИД,
ВКТ. Участвовал в организации и реализации креативных проектов в
избирательных кампаниях федерального и регионального уровня.

Потепление в отношениях между Россией и Латвией наступило не
так давно — после президентских «отмашек». Оказалось, что
достаточно всего нескольких фраз на самом высоком уровне, чтобы
зашевелились политики и хозяйственники. Тем более, как говорят
эксперты, сегодня — оптимальное время для стабилизации наших
отношений. Свое мнение о ситуации Kb высказал российский
политолог и политтехнолог Евгений Дегтяренко.

Сила инерции

— На съезде Демпартии Латвии (Евгений Дегтяренко приезжал в
Ригу на съезд в составе делегации ДПР. — Прим. ред.) говорились
достаточно конкретные вещи, и после него хочется продолжать
разговор именно так — конкретно. Крайне интересно: наши
латвийские политики в Москве общаются с одними и теми же людьми.
Почему? «Латвийский вопрос» действительно отдан на откуп
трем-пяти российским политикам?

— Не думаю. Это искусственно созданный и, надо сказать, удобный
образ людей, решающих все вопросы. Многие из них даже
демонизированы. В сложных межгосударственных и международных
отношениях слишком много нюансов, «чтобы кто-то ответственно
взял их на откуп». Бюрократическая часть наших двусторонних
отношений как с российской, так и с латвийской стороны опирается
на директивность. То есть как функция — это следствие принятых
политическим руководством решений. В свою очередь решения
готовятся на основе подготовленных и, как правило, публично
озвученных доктрин.

— То есть наши политики по инерции строят отношения с Россией.
Надо полагать, потому и сами отношения так же инерционны?

— Согласен. Вспомните, мало кто ожидал, что кооперативные связи
между бывшими советскими республиками будут рушиться так
катастрофически быстро. Республиканский национализм в то время
расцветал пышным цветом. Титульные нации везде расставляли на
руководящие посты своих людей.

Даже стало обнаруживаться, в том числе и в Латвии, что
«местные» все же не сумели наладить конкурентоспособное для
мирового рынка производство. Запад тоже не высказал горячего
желания угробить десятки миллиардов долларов своих
налогоплательщиков на туманные политические преимущества на
постсоветском пространстве.

Вот и оказалось, что историческая, географическая близость
наших народов сохраняет перспективы политического и
экономического сближения.

Более того, острота момента в том, что через Прибалтику Россия
может влиять очень серьезно на общебалтийские процессы, в том
числе и военно-политические. Поэтому инициатива, которая
прозвучала по поводу создания Балтийского антитеррористического
центра, имеет право на существование. И, наверное, России было
бы предпочтительнее эту идею обсуждать как раз с бывшими своими
республиками, чем с нереспубликами...

Идея, которая может объединить

— Я немного поясню для наших читателей. Во время неофициальной
части конгресса Демпартии Латвии прозвучала идея создать
Балтийский антитеррористический центр. Центр, который объединит
потенциал России, Европы, Америки, Балтии для борьбы с
терроризмом. Идея смелая, но, как представляется, крайне
актуальная в контексте сегодняшних проблем мирового сообщества,
«обнаружившихся» 11 сентября. К тому же и Латвии она может дать
серьезные козыри на мировой арене.

— По отношению к терроризму должны действовать единые принципы
международного права. Мир нуждается в единой системе не только
физической безопасности, но и информационной, экономической,
экологической. Думаю, это вопрос ближайшего будущего. В качестве
промежуточного варианта международного сотрудничества создание
центра было бы всем интересно. В рамках этой структуры может
происходить обмен опытом. В конце концов, такой центр — это и
объединенные источники финансирования.

— Насколько американцам может быть интересна такая форма
сотрудничества между Россией и Балтией?

— Мне кажется, им это неинтересно. Если Россия будет играть
первую скрипку в этой прибалтийской затее, то зачем там нужны
американцы? Сегодня главный вектор российской политики направлен
на ситуацию с Европой.

— А если американцы подключатся на паритетных началах?

— На паритетных началах они подключаются там, где у них
серьезное влияние. Хотя, наверное, здесь определяющей станет
идеология, концепция создания этого центра.

— В Латвии очень трепетно относятся ко всем идеям, связанным с
участием российских военных. На ваш взгляд, нет ли опасности
непонимания с латвийской стороны или какой-нибудь другой —
европейской, скажем?

— Вряд ли кто-то отнесется к этому как к угрозе своим
интересам, руководствуясь только формальными признаками. Есть же
объединения в рамках государств Балтии — на уровне экологии, на
уровне экономики. Теперь они ввиду актуальности проблемы
объединились, чтобы бороться с терроризмом. Есть балтийский
батальон. Поэтому в рамках идеи создания антитеррористического
центра ничего революционного нет.

Другое дело, что антитеррористический центр — это не
объединение «зеленых», в меру мирных, достаточно интеллигентных
людей. Интерес к этой затее в мире будет больше, чем к
каким-нибудь региональным проектам другого содержания. Но я бы
не стал сейчас об этом особенно задумываться, поскольку
необходимы серьезные консультации с военными специалистами МИД,
спецслужб.

Но если просчитать возможные последствия, в частности для
отношений с НАТО, при таком сценарии, то это уже другой вариант
анализа проблематики. Такой проект коллективной безопасности
дублирует целесообразность вступления Латвии в
Североатлантический альянс.

— Или же наоборот — способствует интеграции России и стран
Балтии в НАТО...

— Здесь, вероятно, есть и плюсы, и минусы. Если предположить,
что через годы Россия станет членом НАТО, то полезно в качестве
промежуточного этапа поработать совместно с западными силовыми
структурами в рамках этого центра, понять, насколько все
стыкуется, насколько срабатываются люди для решения общих
задач... Ведь как говорили лидеры мировых держав? «Терроризм —
это наша общая головная боль, и с ней нужно бороться сообща».
Здесь предлагается некий реальный механизм для выстраивания
конкретных схем работы.

— Насколько разработка этой идеи зависит в России от мнения
президента? И в чем это мнение может выражаться?

— Вопрос сложный. Президент — нормальный человек и не может
охватить все аспекты, стороны, нюансы... Поэтому, как любой
руководитель, он отдает неясные для него по своим последствиям
вопросы на проработку. И, говоря о том, насколько мнение
президента зависит от обстоятельств, нужно учитывать
квалификацию дипломатов и военных, их позицию. Мнение военных не
может сложиться просто так — оно требует консультаций с
предполагаемыми коллегами в рамках этого проекта.

Поэтому рассчитывать на скорый результат и реакцию в какой-то
очевидной форме вряд ли приходится. Но, безусловно, если
президента эта идея заинтересует, то, как показывают практика и
стиль его руководства, он будет настойчиво, в рамках
определенного алгоритма, требовать исполнения своих указаний.

Здравый смысл должен победить

— На взгляд людей здравого смысла, у Латвии и России очень
много причин для сотрудничества. Мы дышим одним воздухом, и это
— экология. У Латвии достаточно тесные связи с Россией в
определенных сферах экономики. Торможение политиков, их
нежелание решать общие проблемы часто абсолютно непонятно, но
объяснимо.

— Существует проблема. И нужно либо закрывать на нее глаза и
ждать, пока она рассосется сама собой. Либо направить усилия на
то, чтобы эффективно решить общую проблему вместе — в
зависимости от способностей каждого участника проекта.

Любую карту политики могут разыграть как угодно. Не думаю, что
сейчас отношения между Россией и прибалтийскими странами, в
частности с Латвией, до такой степени обострены, чтобы было
невозможно решать какие-то проблемы вне политики. Как дополнение
к общеполитическим процессам — безусловно.

— Очень многое зависит от имиджа. Вы были в Латвии последний
раз десять лет назад. Соответственно, очень многие латышские
политики и политологи долгие годы не бывали в России. А если
бывали, то их визиты ограничивались Москвой и Садовым кольцом.
Складывается впечатление, что наши политики часто говорят друг о
друге, не представляя друг друга, основываясь на каких-то
докладных записках людей, тоже имеющих слабое представление о
стране, о которой они пишут!

— Имидж — это инструментарий, следствие общепринятой идеологии.
Можно создать положительный имидж, можно — отрицательный. Вот
два описания: «посмотрите на это злобное существо, с красными
глазками, с тонким противным хвостом, острыми зубами, готовыми
впиться в вашу плоть и ее рвать» или «обратите внимание на этого
пушистого, очаровательного зверька, с такими ласковыми глазками,
белоснежными зубками, шаловливым хвостиком». Так вот, для
биологии разницы практически никакой. В первом случае — это
крыса, во втором — хомяк.

— Сегодня Латвия не меньше России заинтересована в своем имидже
на Востоке — она должна стать более понятной и открытой. Точно
так же, как Россия стремится стать более понятной и открытой для
Запада и для Балтии. Положительный имидж — это и реальные
деньги. Например, для Латвии, которая хочет развивать свой
туризм.

— Давайте по порядку. Если есть потребность в решении какой-то
проблемы — она решается. С имиджевой поддержкой или без нее.
Есть экономическое сотрудничество между Россией и Латвией,
учитывая, что Латвия — транзитная страна? Возим мы грузы через
территорию Латвии в Вентспилс, Лиепаю? Да! Значит, контакты
существуют. Если говорить о туризме...

Возьмем Турцию. Турки с помощью немецких денег смогли
достаточно быстро создать инфраструктуру туристического бизнеса.
И посещение пятизвездочного отеля в Турции с уровнем сервиса,
ничем не отличающимся от приличного отеля во Франции, но
стоящего в два раза дешевле, — это намного убедительнее, чем
любая другая аргументация. Создайте то же самое в Латвии, и люди
поедут к вам.

— На сегодня объем прямых инвестиций России в Латвию совершенно
незначителен. Латвийский рынок для россиян не привлекателен?

— Может быть, российский капитал пока еще не оценил перспективы
вступления Латвии в объединенную Европу. Ведь как только Латвия
станет членом ЕС, цена сегодняшних инвестиций на порядок
вырастет.

Латвия сегодня — прекрасная возможность для реального вложения
свободного капитала. Пусть спекулятивного: я сейчас вложу
доллар, а после вашего вступления в ЕС заработаю три. Вот это
убедительно.

— Но кто должен осуществлять эту пропаганду? Какие структуры?

— Думаю, в первую очередь в притоке дополнительных капиталов
сюда должны быть заинтересованы латвийские структуры. Говорить о
заинтересованности российских чиновников не приходится — нет
смысла убеждать своих граждан в вывозе капитала за границу.

Дружба домами

— Вы общались с латвийскими демократами... Есть у них здравые
идеи?

— Конечно, есть! У здравомыслящих людей всегда есть здравые
идеи. Мы понимаем, что ускорить процесс сближения России с
Латвией можно властными структурами. Необходим полномасштабный
гуманитарный, культурный обмен, взаимодействие между
политическими партиями, между структурами гражданского общества,
деловые контакты.

— Если в России у первого попавшегося человека спросить, как он
относится к Латвии, то, наверное, восемь из десяти скажут, что
тут угнетают русских.

— Не думаю, что пропорции таковы. Но в любом случае этот
стереотип надо ломать. Ибо он никому не нужен — ни на личном, ни
на экономическом, ни на политическом уровне.

Пропаганда — инструмент, спекулирующий на проблемах. В
последнее время в СМИ вообще хороших новостей мало. И, в
сущности, можно из любой мухи сделать слона.

Да, СМИ, как правило, ангажированы. Если ангажированность —
дело рук сил или структур, заинтересованных в сближении, тогда
все будет хорошо: дружба, фестивали, обмен семьями... Если
заинтересованы другие силы, то СМИ будут показывать здесь жизнь
униженных и оскорбленных русских, а латышей — там... Это
несложно. Бороться со СМИ невозможно, но можно стимулировать
здоровые тенденции. Любое политическое решение готовится. И если
предположить, что по схеме влияния на принятие решений
существуют разные каналы донесения этой самой информации, то
открытая печать остается наиболее доступной. Плюс аналитические
материалы, которые в этом контексте могут играть положительную
роль. Вот тогда разрушаются стереотипы, потому что канал
положительной информации перекрывает канал негативной.

Надо стараться донести, что с обеих сторон больше желания
сотрудничать, решать вместе какие-то проблемы, чем эти проблемы
раздувать до состояния их нерешаемости и создавать тем самым еще
больше проблем.

— Между думой Риги и мэрией Москвы подписывается договор о
сотрудничестве. Насколько он может быть продуктивным?

— В рамках муниципальных структур всегда легче выстраивать
отношения, поскольку они четко организованы. Это уже техническое
исполнение политического решения, которое сначала было озвучено
на уровне лидеров государств.

Заработает соглашение на уровне столиц — хорошо. Проведем ли мы
в Латвии Дни русского национального балета — прекрасно. Поймет
ли российский бизнес, что в Латвию есть смысл вкладывать,
поскольку она вот-вот вступит в Европу и стоимость этих
инвестиций сразу увеличится, — тоже неплохо. Сможете ли вы
доказать минимальность рисков вложений — очень хорошо.

Но главное — нужна позитивная идея, с помощью которой могли бы
выдвинуться на политическую арену обоих государств новые,
здоровые силы, заинтересованные в сближении и взаимопонимании.

РУБРИКА