Вести сегодня, общественно-политическая газета Латвии
282 (720) 30.11.01

Как старик со старухой попали под колесо истории

Жили-были старик со старухой Горшенины, и стукнуло обоим по 77
лет. Более полувека прожили они в ладу, хотя по характеру Петр
Маркелович («заклятый шофер еще со времен войны» — как он себя
называет) несколько вспыльчив, однако Елена Георгиевна (до
пенсии — учительница начальных классов) смолоду приноровилась
«сглаживать все углы».

Дети выросли, выучились да разъехались, потом внуки пошли. А
старики остались, надеясь дожить свой век на своем месте — на
хуторе Вимбас, что в Гаркалнской волости, в квартире 2-этажного
дома, куда их вселил сельсовет аж в 1951 году, со двором,
обустроенным собственными руками (сараи, пристройки, сушилка для
белья, ванная, гараж для старого «жигуля» и т. д.).

Но приключилась в стране денационализация, и придавило старика
со старухой «колесо истории» — как, задумавшись, любит
выразиться главный чиновник по жилью в Рижской думе, депутат
Янис Карпович (он же, кстати, неоднократно признавался прессе,
что из тысяч судебных споров между домовладельцем и нанимателем
он не помнит ни одного, решенного в пользу нанимателя).

Взаимная неприязнь с хозяйкой, Оксаной Озолиней, заявившей свои
права на бабушкину собственность несколько лет назад, началась у
Горшениных из-за соседа, проживавшего «по ту сторону лестницы»:
этот тихий парень якобы долго не платил за квартиру, вот хозяйка
и решила его выселить, для чего ей потребовались свидетели.
Горшенины отказались доносить на соседа, который рос у них на
глазах, всегда помогал чем мог тем, кто еще беднее него. «А
платит он за квартиру или нет, не наше дело», — сказали они.

С того октябрьского дня, когда Оксанин гражданский муж, въехав
во двор на тяжелой технике, разрушил хозпристройки Горшениных,
развалил сложенные к зиме дрова, территория вокруг дома стала
напоминать кусочек города Грозного. Старики вновь и вновь упрямо
складывали дрова, хозяева же с не меньшим упрямством крушили
поленницы. «Земля-то — моя, — объясняет О. Озолиня. — И я желаю
ее освободить от самовольных построек». Решить вопрос полюбовно
(например, брать со стариков плату за пользование землей) она
отказывается. И ни одно отделение полиции, ни суд, ни
прокуратура, куда — конечно же, по-русски — жаловались
Горшенины, не взяли в толк, что постройки, возводившиеся при
старой власти, по логике вещей, нельзя считать самовольными!

Хозяин, как говорится, барин, а «старосветские
квартиросъемщики», лишившись сна и покоя, так и не привыкли к
барским порядкам — поздно им уж привыкать. В этом трагедия
десятков тысяч латвийских горшениных.

А недавно хозяйке пришло в голову, что за электроэнергию жильцы
должны платить не «Латвэнерго», а ей лично и не по
индивидуальным счетчикам, а по общему. Не скрывая своей цели —
продать дом, она вот уже 4 месяца не принимает от Горшениных
квартплату, хотя договор найма заключен до 2005 года. Как-то
хозяйка явилась к старикам с требованием отдать ей оригинал
этого договора и, не получив его, страшно обиделась.

— Вы никак не можете понять, что это МОЙ дом, — горячо
возражает О. Озолиня на призывы к ее совести. — Дому больше 70
лет, и содержать его на 5-6 латов квартплаты невозможно.
Горшениных мне не жаль — они, привыкнув получать все от
советской власти бесплатно, соглашаются переехать только в
благоустроенную квартиру в хорошем районе Риги и ни за что не
хотят что-либо равноценное — т. е. квартиру в районе, у железной
дороги и без удобств (будто бы они не создали для себя удобства
за 50 лет? — Т. Б.). Почему я перестала брать у Горшениных
квартплату? Потому что они отказываются пускать меня в квартиру
— МОЮ, заметьте, квартиру.

А может ли хозяин зайти, по сути, в чужую квартиру
(прописаны-то там люди законно) по своему желанию?

Отношения между хозяином и нанимателем, к прискорбию, не
регулируются латвийским законом. А уж ответственность за
«скрытое психологическое воздействие» — это вообще понятие из
области прав человека, привычное только для западных
законодательств (например, в Великобритании).

Дождутся ли старики Горшенины нового поворота «колеса истории»?
Дождутся ли гуманных времен, когда нравы в обществе наконец
смягчатся? Ужасно, что закат жизни этой достойной четы отравлен
горькими плодами денационализации, проведенной в Латвии старым
революционным способом «экспроприации экспроприаторов»...

РУБРИКА