Вести сегодня, Общественно-политическая газета Латвии
267 (705) 13.11.2001
Лилия ПЛЕСНИЕ–Е
Без права на обжалование

Утро началось с отрицательных эмоций. В редакцию позвонила наша
читательница из Вецмилгрависа и попросила срочно вмешаться: мол,
в доме напротив только что выкинули на улицу старенькую, около
80 лет, женщину. Бедная старушка под ветром и дождем пытается
спасти безжалостно сваленные в кучу вещи — перетаскивает их под
навес.

— Просто сил нет на это смотреть, — говорила звонившая. И
просила что-нибудь сделать.

«А у меня есть силы?» — почему-то захотелось пожаловаться
незнакомке. Но я сдержалась. Может, человек просто не знает, что
выбрасывание людей из жилищ давно уже стало одной из характерных
примет нашего времени. С этого началась новейшая история
демократической Латвии. А из наших журналистских публикаций на
эту тему можно составить что-то вроде антологии в прозе.

Глас вопиющего в пустыне? Ирония судьбы... Мы получили свободу
слова, получили возможность смело и страстно обличать столь
безжалостный к маленькому человеку существующий государственный
строй. И что теперь делать с этой свободой? Разве эти публикации
что-то изменили в судьбе несчастных, попавших в жернова
бесчувственной машины? Или кого-то из власть имущих устыдили,
или ужаснули, или заставили поменять людоедские законы, принятые
на заре независимости?

Сначала народные избранники дружно узаконили то, что до этого
казалось немыслимым: лишать жилья тех, кто не платил за квартиру
три месяца подряд (не важно, по каким причинам). В нашу жизнь
вошла дотоле неведомая формулировка: выселение без
предоставления другого жилья. Она казалась нереальной,
надуманной — невозможно было представить, что кто-нибудь посмеет
выбросить на мороз или под дождь старика, ребенка, инвалида. Уж
если «оккупационный» режим до такого не доходил, то можно ли
было этого ждать от государства, объявившего себя
цивилизованным, гуманным, правовым? Где главным приоритетом
объявлены права человека...

Потом были созданы идеальные условия для обнищания большой
части населения. Потом без каких-либо обоснований до небес
взметнулись цены на коммунальные услуги, на проезд в
общественном транспорте, на телефонную связь, на питание. Да на
все! И опять власть делала вид, что все идет замечательно. И
никто не задавался вопросом, как будут выживать те, у кого
зарплата или пенсия меньше, чем счет за коммунальные услуги. Не
говоря уже о безработных, о погрузившихся в нужду по причине
болезни, травмы и т. д.

Именем закона — экспроприировать! А потом пошли массовые
выселения: десятки, сотни, тысячи семей, лишившихся крыши над
головой. По сути, последнего, что оставалось в этой жизни.
Именем закона у людей отбирают их кровное — ведь каждая
квартира, полученная от предыдущей власти, она не с неба
свалилась, она не милостыня и не подачка, а заработана чьим-то
трудом. И стоит денег, между прочим. Почему за долг, который
часто в десятки раз меньше стоимости квартиры, семью просто
выгоняют вон — без какой-либо компенсации, нормальному человеку
не понять. Доводы, что она, мол, государственная, неубедительны.
Сегодня государственная, а завтра, глядишь, чужое жилье уже
кому-то продано...

Между тем все тут проще простого: если бы это не было кому-то
выгодно, то и законы такие не понадобилось бы принимать. Может,
это выгодно государству? Или обществу? Конечно же, нет. На чужом
горе обогатились отдельные конкретные люди. И продолжают
обогащаться. А почему бы и нет, если власть это позволяет. Как
легко, оказывается, сделать белое черным и наоборот! Как просто
заставить государственную машину работать в угоду силам зла! И
вот уже вся система стеной встала против маленьких и
беззащитных. Начиная с местных самоуправлений и кончая
правоохранительными органами. Примеров тому несть числа...

«Не вы давали, не вам отнимать!» Какое-то время назад ко мне
обратилась жительница Елгавы Раиса Пежонкина. Присовокупив к
своему письму целый ворох документов — безмолвных свидетелей ее
хождения по инстанциям. Вроде, с журналистской точки зрения,
тема не новая, изрядно всем надоевшая (вероятно, и читателям
нашим — тоже). Семья Раисы — одна из многочисленных жертв
выселения. Их по решению суда безжалостно выбросили из квартиры,
которую они много лет считали своей. Взломали дверь, выкинули
пожитки — конвейер бесперебойно работает по четко отработанной
схеме. Да вот случилась незадача, осложнившая жизнь многих
должностных лиц. Упрямая женщина не желает смириться с
произошедшим: считает, что ее права человека и гражданина Латвии
грубо нарушены. Пишет и пишет жалобы во все концы.

Раиса никак не может взять в толк, с какой стати местное NIP
(управление недвижимостью) распоряжается не только ее жильем, но
и судьбой целой семьи в трех поколениях (у довольно молодой
женщины есть уже и внуки). Фактически обрекает их всех на
бездомное существование. В свое время квартиру ей давало не NIP,
договор аренды она заключала не с ним, грабительские расценки на
тепло и воду с ней никто не согласовывал, равно как и не
обосновывал. Тем не менее исковое заявление о выселении семьи
Пежонкиных суд охотно принял, рассмотрел и удовлетворил.
Никакого интереса к мнению второй стороны судьи не проявили и
решение приняли в отсутствие ответчиков.

Между тем аргументы у Раисы были. Подписанный в начале 90-х
новый договор найма с домоуправлением, по ее мнению,
недействителен. Поскольку его подписало не то лицо, которое было
вправе это делать. На первой странице договора указана фамилия
тогдашнего домоуправа, а подписан он другим человеком — главным
инженером. Такая вот юридическая нестыковочка. Вопрос в том,
имел ли право подписи главный инженер или нет. Но, видно, для
слуг закона это такая мелочь, обращать на которую внимание
просто смешно. Выселить, значит, выселить, какая разница, кто
там подписал. И вот получает Раиса ответы из разных инстанций,
но все они будто под копирку писаны: мол, выселили вас по
закону. А на простой вопрос: имеет ли юридическую силу договор
найма — ни гу-гу.

Дом, опасный для жизни Другая история, цинизм которой не просто
поражает, а вгоняет в депрессию. Эта пожилая женщина по фамилии
Зинкевича большую часть своей жизни прожила в доме на улице
Буру, 4. Очень славное для Задвинья местечко — отдельный домик,
неплохой кусочек земли. Когда-то они с ныне покойным мужем
получили эту квартиру и были рады-радешеньки: без удобств, зато
отдельный дом. Сами себе хозяева. И прав на эту собственность
никто не предъявил, когда наступила эра торжества
справедливости. Каково же было удивление старой женщины, когда
ее вдруг, ни с того ни с сего вызвали в суд. Без всякой
повестки. Просто сообщили, что надо подойти.

Она подошла. И отказывалась верить своим глазам и ушам, когда
узнала, о чем речь. Оказалось, ее выселяют из дома, в котором
прожита жизнь, по причине... аварийного состояния последнего.
Правда, ее утешили, что предоставят другое жилье, но она и
слышать об этом не захотела. «Я не уйду из своего дома ни за
что!» — твердила бедная женщина, полагая, что добьется правды.
Разумеется, с ней не церемонились. Дождались, когда старушка
угодила в больницу, да и взломали дверь. Вещи увезли в
неизвестном направлении, потом, правда, письменно сообщили, что
надо их забрать. Да она уже из принципа никуда не пошла — так и
сгинуло все неизвестно где.

Если кто-то думает, что власти действовали исключительно из
человеколюбия — чтоб не рухнула на голову жилицы прохудившаяся
крыша, — то ошибается. Вскоре в аварийном доме был прописан
новый жилец, некий Юрий Мацепура. А гражданка Латвии Зинкевича
упрямо цеплялась за свой домик, никуда из него не уходила.
Ходила по инстанциям, писала заявления, на которые ей отвечали
одно и то же: с вами обошлись по закону. Не увидели нарушений ни
прокуроры, ни думское начальство.

«Зачем вам вещи, коли нет жилья?» «Была я на приеме у госпожи
Стабини, так она меня просто выгнала, — не может сдержать слез
женщина. — Вы что, говорит, не знаете, там же другой человек
прописан. А как он оказался там прописан, об этом говорить со
мной не стала. Разве я по закону не имела права приватизировать
свою квартиру? Тогда бы родственники помогли ее капитально
отремонтировать».

Что ответить бедной женщине, в какую инстанцию послать, где бы
ее выслушали, разобрались по существу, помогли... Страшно это
признавать, но, похоже, такой инстанции у нас нет. Беззаконие
порождает еще больший правовой беспредел. Вот и бабуля из
Вецмилгрависа лишилась не только жилья, но и всего нажитого за
долгую жизнь. Как сказали соседи, ее забрал к себе внук, а
выброшенные вещи забрать не успели — приехали какие-то люди и
увезли скарб на свалку. Для них-то это просто куча хлама.

Не успела я переварить эту информацию, как снова раздался
телефонный звонок — на этот раз из Болдераи. «Приезжайте
поскорее, — взволнованно вещал голос в трубке, — у нас тут в
Усть-Двинске только что выселили на улицу семью, а все вещи
выбросили с третьего этажа. Даже телевизор».

Чего нам ждать еще? Может, скоро с верхних этажей полетят не
только вещи, а и их обладатели? Которые сами не в состоянии
сойти по лестнице. Ведь те, кто это делает, уверены, что им
ничего за это не будет. И, похоже, абсолютно правы...

РУБРИКА