Час, Ежедневная русская газета Латвии
232 (1258) 03.10.01
Дана ВИТТ
Русский фельдмаршал отвел от Риги наполеоновскую армию

Фото из архива.Храбрый фельдмаршал.

Стоит на Эспланаде пустой пьедестал. Не пьедестал, а
художественный образ, аллегория нашей с вами исторической
памяти! Мы выкинули из нее то, что достойно уважения, а нового
все никак не наживем...

Дана ВИТТ

В семнадцатом веке старинному шотландскому роду Беркли де-Толли
стало очень неуютно на родине — Кромвель разбил шотландцев,
сторонников обезглавленного короля Карла Стюарта, и многие были
вынуждены эмигрировать.

Предки Михаила Богдановича Барклая-де-Толли сперва оказались в
Ростоке, потом перебрались в Ригу. Надо полагать, это были
деловые и способные люди — на новом месте Иоганн-Стефон,
которого здесь звали уже Барклаем, стал работать адвокатом, а
его дети занимали впоследствии видные посты в магистрате — были
городскими советниками, а Вильгельм-Стефан дослужился до
бургомистра. Когда в 1710 году российская армия под
предводительством Шереметева добилась капитуляции Риги, именно
он на Ратушной площади вручал ключи победителю. Его сын
Вейнгольд-Готхард стал первым русским дворянином, носившим
фамилию Барклаев-де-Толли. Его имя переиначили на русский лад,
стали звать Богданом.

В семье Богдана Барклая-де-Толли было три сына: Эрик-Иоганн,
Михаил-Андреас и Генрих. Все трое стали профессиональными
военными.

Средний сын родился 13 (24) декабря 1761 года в лифляндском
имении Памушис (теперь находится на территории Литвы). С трех
лет воспитывался в Санкт-Петербурге, в семье своего дяди,
бригадира русской армии фон Вермелена. В 1767 году был записан
вахмистром в Новотроицкий кирасирский полк — так тогда поступали
с дворянскими мальчиками. Боевое крещение получил под
руководством князя Потемкина-Таврического в 1788 году при взятии
Очакова.

Фото Игоря Ватолина.А это то, что осталось от рижского
памятника.

Ступени его служебной лестницы политы кровью — во время
кампании 1806 — 1807 годов он, командуя арьергардными отрядами,
сражался под Пултуском и Прейсиш-Эйлау, был ранен и вынесен с
поля боя без сознания. Во время войны со Швецией в 1808 году он
с трехтысячным отрядом совершил беспримерный переход по льду
Ботнического залива, чтобы занять шведский город Умео. Двое
суток в пятнадцатиградусный мороз, по колено в снегу шли русские
солдаты. Результатом этого броска стал выгодный для России мир
со Швецией.

Военно-административные способности Барклая-де-Толли по
достоинству оценил император Александр I. С 1810 по 1812 год
внук рижского бургомистра занимал пост российского военного
министра, и именно на него была возложена подготовка к войне с
наполеоновской Францией. Именно Барклай-де-Толли разработал
стратегию борьбы с наполеоновской армией. Опираясь на данные
разведки, свидетельствовавшие о численном превосходстве
противника, он предложил оперативный план, рассчитанный и на
затягивание военных действий, и завлечение врага в глубину
русской территории.

Но всякое отступление непременно вызывает взрыв возмущения и у
отступающей армии, и у народа. Барклай-де-Толли успешно
организовал отход русской армии, но обвинения в его адрес
сыпались как из рога изобилия: не понимает-де немец, что творит,
и не жаль ему России. Полководец болезненно переносил упреки — в
Бородинском сражении он, словно ища смерти, появлялся на самых
опасных участках битвы. На военном совете в Филях он первым
высказался за то, чтобы оставить Москву и спасти армию. Эти
слова все хрестоматии нынче приписывают Кутузову.
Барклай-де-Толли организовал проход отступающих войск через
Москву, после чего, изведенный нападками, попросился в отставку.
И уехал в свое лифляндское имение.

Фото из архива.Так выглядел памятник.

Когда правоту Барклая-де-Толли доказало время, его призвали
обратно! В 1813 году он принял сперва 3-ю, а затем и
русско-прусскую армию. В «битве народов» под Лейпцигом он был
одним из главных творцов победы. А после французского похода
1814 года получил маршальский жезл. В побежденный Париж он
въехал рядом с русским императором...

Его способность сохранять спокойствие в бою вошло в солдатскую
поговорку: «Погляди на Барклая, и страх не берет». О его
бескорыстии свидетельствует такой трагикомический случай: после
ранения он хотел подлечиться дома, но не смог выехать из
Санкт-Петербурга — не было денег, чтобы расплатиться за
квартиру. Деньги прислал двоюродный брат — тогдашний рижский
бургомистр...

О родной Лифляндии Барклай-де-Толли заботился всегда. Став
военным министром, усилил крепость в Риге, начал строительство
новой крепости в Динабурге. Что он еще сделал для нашего города,
учету не поддается: если бы не правильная тактика полководца в
1812 году, возможно, часть прусского корпуса под командованием
французского маршала Макдональда не пошла бы вверх по Даугаве,
чтобы присоединиться к основной французской армии, а участвовала
бы в нападении на Ригу, уже более века не знавшую, что такое
война и настоящая осада... Трудно сказать, что уцелело бы из
памятников старины, сколько жителей города погибло бы, защищая
укрепления.

Он умер 14 мая 1818 года и был похоронен в родовом лифляндском
имении Бекгоф, теперь — эстонский поселок Йыгевасте в Валгаском
уезде. На могиле в 1823 году сооружен памятник-мавзолей, другой
памятник в 1849 году был поставлен в Тарту неподалеку от
университета. Автор обоих — знаменитый русский скульптор В. И.
Демут-Малиновский. Посещение мавзолея в Йыгевасте входит в
туристический маршрут по Южной Эстонии. Местные власти в силу
своих возможностей заботятся о сохранности обоих памятников —
очевидно, эстонцы не воюют с собственным прошлым... Кстати,
памятник фельдмаршалу есть и в Паланге. Там он тоже пользуется
общим уважением.

Только у нас Барклай-де-Толли почему-то не в чести. Пьедестал
на Эспланаде, на котором выбито имя фельдмаршала, стоит пустой
уже многие десятки лет. Сегодня вроде бы появилась надежда, что
памятник займет свое прежнее место — его воссозданием занялся
предприниматель Евгений Гомберг. Местным властям порадоваться бы
частной инициативе. Ан нет. Не хотят у нас некоторые любители
переписывать историю, чтобы в Ригу вернулась одна из ее
достопримечательностей. Русского в фельдмаршальской фигуре
слишком много? А как насчет заслуг перед городом и его жителями?

«Верность и терпение» — гласил девиз рода Барклаев-де-Толли. При
жизни он помогал фельдмаршалу не обращать внимания на то, что
его заслуги приписываются другим. Сегодня он может помочь нам
добиться от городских властей установки в Риге памятника
славному военачальнику.

Жизнь. Другие материалы

РУБРИКА