Бизнес & Балтия
163 (1796) 22.08.01
Александр МОСЯКИН
Большая игра в «путч»

Борис Ельцин хотел повторить «подвиг» Александра Керенского
семидесятилетней давности. И бежать он собирался не куда-нибудь,
а в американское посольство! Поэтому очевидно, что во время
визита в США американцы хорошо «прощупали» российского
президента и, видимо, кое-что рассказали о делах его главного
оппонента.

Старый Берн хранит много тайн.

(Продолжение. Нач. в «&» No 161, 162)

Вернувшись в Москву, Б.Ельцин создал секретную комиссию для
расследования финансово-экономической деятельности руководства
Советского Союза и КПСС, которую возглавил тогдашний ельцинский
фаворит, государственный секретарь Российской Федерации
Г.Бурбулис. А когда после провала путча Б.Ельцин подписал указ о
запрете КПСС и конфискации ее имущества, то в ходе обыска в
здании ЦК КПСС на Старой площади среди гор искромсанных машинами
партийных бумаг были найдены документы, проливавшие свет на то,
что происходило в стране в последние месяцы перед путчем. Для их
изучения кроме президентской комиссии (предоставившей в начале
октября 1991 года Б.Ельцину первый обстоятельный доклад) была
создана парламентская комиссия Верховного Совета РСФСР, а затем
— следственная бригада Генпрокуратуры России, которую возглавил
следователь по особо важным делам С.Аристов.

Впрочем, о том, что творилось в СССР, было ясно и без
документов — Гохран был пуст, государственная казна пуста. А
российскому правительству как воздух нужны были деньги. В конце
сентября 1991 года советское посольство в Берне направило в
Департамент иностранных дел Швейцарии (ДИД) официальную ноту с
просьбой о проверке наличия счетов КПСС и компартии РСФСР в
швейцарских банках, а также замораживании находящихся на них
средств. Нота была направлена по просьбе МИДа России, и новая
российская власть ожидала позитивного отклика. Но швейцарцы
встретили ноту весьма прохладно. Представитель ДИДа
Маркус-Александр Антониетти обратил внимание на то, что нота
составлена «в слишком общих выражениях», что швейцарской стороне
«необходима дополнительная информация», и упомянул
законодательство своей страны, где есть статья о банковской
тайне.

Москве дали понять, что потребуется много времени и тесное
сотрудничество двух сторон в поисках предполагаемых партийных
вкладов в швейцарских банках и что России в этом деле не
обойтись без швейцарских адвокатов. А бернская газета Liberte,
информируя о ноте советского посольства, сообщила со ссылкой на
данные Швейцарского национального банка, что все авуары
Советского Союза в швейцарских банках на конец 1990 года
составляли 2 миллиарда 707 миллионов швейцарских франков (чуть
менее двух миллиардов долларов).

Тогда же, в сентябре 1991 года, желая найти каналы нелегальной
утечки советского золота на мировые рынки, Цюрих посетил
председатель правления Центрального банка РСФСР Георгий Матюхин.
Его приняли очень вежливо, но визит не увенчался успехом. Затем
ряд попыток взять швейцарскую «крепость» предприняла в ходе
следствия по делу о финансовой деятельности КПСС Генеральная
прокуратура России. Но и они не дали существенных результатов.

Между тем в доживавшем свой век СССР происходили драматические
события — один за другим уходили в мир иной участники и
свидетели криминального действа. 24 августа в служебном кабинете
в Кремле повесился советник М.Горбачева по военным вопросам
маршал Советского Союза Сергей Ахромеев. Через день якобы
покончил с собой управляющий делами ЦК КПСС, главный финансист
партии Николай Кручина. Потом погиб его предшественник на этом
посту Георгий Павлов. Потом пронесся вал смертей партийных
функционеров, их помощников и офицеров спецслужб.

Большинство смертей были загадочными. Маршал С.Ахромеев
почему-то не застрелился, а повесился на каком-то «тросике»,
который к тому же один раз порвался. Десятки людей выбрасывались
из окон своих квартир, кои немедленно опечатывались, трупы без
вскрытия кремировались, а прах хоронился. Так погибли Н.Кручина
и Г.Павлов. Когда 17 октября в 21 час 30 минут из окна своей
квартиры на 12-м этаже элитного дома по улице Лизы Чайкиной
выпрыгнул Дмитрий Лисоволик — бывший помощник Н.Кручины, туда
немедля отправился начальник Московского уголовного розыска,
заинтригованный странной «эпидемией» смертей. Но когда в 22.00
милицейский генерал в сопровождении подчиненных прибыл на место
трагедии, то тело погибшего уже отсутствовало, в дверях его
квартиры был сменен замок, а возле подъезда дежурили несколько
человек в штатском, которые предъявили генералу красные
«книжечки» КГБ и сказали, что ведут расследование, следов
которого потом не нашли.

По официальным данным, только с конца августа по октябрь 1991
года в СССР произошло 1 746 смертей лиц, причастных к финансовой
деятельности КПСС. Похоже, чья-то рука умело режиссировала этим
адским спектаклем.

В ходе обыска штаб-квартиры ЦК КПСС были найдены документы,
указывавшие на важную роль, которую один крупный партийный
функционер играл в финансово-экономической деятельности КПСС. По
приказу Бориса Ельцина его тут же арестовали.

Это был Олег Шенин — секретарь ЦК КПСС, потенциально самая
выдающаяся и загадочная личность последних лет существования
партии. Человек большого ума и воли, он курировал при
М.Горбачеве партийную работу в армии и КГБ. В 1990-1991 годах
ему негласно подчинялись глава КГБ СССР В.Крючков и министр
обороны Д.Язов. Он разработал стратегический план «врастания
партии в капитализм», курировал и направлял тайную
внешнеэкономическую и финансовую деятельность КПСС и ковал ее
курс в новых исторических условиях. Его доводам внимал
М.Горбачев, по его указаниям действовал Н.Кручина. На закате
КПСС О.Шенин играл в партии такую же роль, какую в нацистской
Германии играл Мартин Борман. Ему не хватило двух-трех лет,
чтобы возглавить партию, — и тогда ход истории был бы иным.
О.Шенин не принимал участия в путче. Но, по мнению многих,
именно он был его закулисным идеологом и вождем. Может, поэтому
после «победы демократии» его и арестовали.

Арестованного поместили в Лефортово, надеясь получить важные
показания. Но за год заключения О.Шенин ничего не сказал. Улик
против него у следствия не было, так как в путче он не
участвовал и финансовые документы прямого действия не
подписывал. А задуманная очная ставка с Н.Кручиной сорвалась
из-за смерти последнего. Козырной туз следствия по делу о
«золоте партии» оказался битым. «Советского Бормана» пришлось
выпустить. Но следователи обратили внимание на одну деталь:
всякий раз, когда готовилась важная очная ставка с Шениным, его
визави погибали.

Молчали и товарищи по партии. Во время обыска в штаб-квартире
КПСС были найдены отчеты о передаче по линии КГБ крупных сумм
денег лидерам «братских» партий и их расписки о получении,
которые с грифом «Совершенно секретно» и добавлением «лично»
направлялись с Лубянки заведующему Международным отделом ЦК КПСС
Борису Пономареву. Но когда следователи вызвали его на допрос,
он сказал: «Вопросы по финансированию зарубежных левых партий
решали только члены Политбюро. На всех документах стоят лишь их
подписи. Я же никакого отношения к этому не имел. Да, я
заведовал Международным отделом ЦК КПСС, но ничего сам не решал
и ничем не распоряжался».

То же заявил сбежавший после провала путча в Германию преемник
Б.Пономарева Валентин Фалин. Сейф в его рабочем кабинете
оказался пуст, в нем стояла лишь недопитая бутылка армянского
коньяка. Ничего существенного не сказали и бывшие члены
Политбюро, по списку вызывавшиеся на допрос, а бывший партийный
босс Москвы В.Гришин заявил, что прокуратура «не имеет права
вести дело против Коммунистической партии». Молчал бывший
премьер-министр СССР, член ГКЧП Валентин Павлов. Молчал шеф КГБ
В.Крючков. Молчали или ломали дурочку все, видимо, помня о
судьбе тех, кто вылетал на асфальт с балконов своих квартир.
Единственным важным свидетелем, кто развязал язык, был полковник
КГБ Леонид Веселовский, работавший в подчинении у Н.Кручины. Он
рассказал немало интересного. Но его показаний не хватало, чтобы
«раскрутить» это дело.

(Продолжение в следующем номере)


РУБРИКА
ОБСУДИТЬ
НАЙТИ
В начало страницы