Вести сегодня
157(595) 07.07.2001
Николай КАБАНОВ
Статус постоянного негражданина

Натурализация в эти летние месяцы идет вяло, как никогда.
Действительно, все мысли о собственном политическом положении
улетучиваются в круговерти отпусков, экзаменов, огородов... Не
до этого, словом. Но, быть может, есть время поразмыслить — куда
движется процесс в целом?

Узок круг этих натурализантов Только за прошедшую неделю
правительство ЛР преподнесло три дополнительных «бонуса» для
неграждан. Во–первых, устами премьера Берзиньша было объявлено,
что за отработанное на СССР время негражданам пенсии платить
скоpее всего не станут. Во–вторых, Сейм в третьем чтении
исключил неграждан из круга лиц, коим дозволено заниматься
детективной деятельностью. И, в–третьих, было еще раз
подтверждено, что членами Конституционного суда могут быть
только граждане. Бросятся ли от этого всего апатриды получать
«синие» паспорта? Вряд ли. На мой сугубо субъективный взгляд,
социальный ресурс натурализации практически исчерпан. Несколько
десятков тысяч прагматически ориентированных русскоязычных
представителей среднего класса и стремящихся в него попасть
выполнили «кандидатский минимум» — стали гражданами. Теперь они
смогут попробовать сделать ставки в игре по правилам,
придуманным не ими. Выиграют ли? Сомневаюсь. Победители–то
определены изначально. Всеобщее коренное удовлетворение При
минимальном анализе всевозможных интеграционно–натурализационных
программ бросается в глаза интересная деталь: их финансируют
все, кроме... латвийского государства. На скандинавские деньги
русскоязычных учат латышскому языку — так наивные
прекраснодушные европейцы надеются удержать на месте
потенциальных политико–экономических беженцев. Расчет верен:
дешевле сейчас подкинуть на латышско–русское замирение, чем
потом посылать гуманитарную интервенцию. Почему столь
индифферентную позицию занимает государство? Ответ прост: потому
что таков «социальный заказ», подсознательное желание латышского
общества. На словах, конечно, все государственные деятели за
интеграцию. Но сложившийся «статус кво» устраивает их как нельзя
лучше — из–за реального исключения неграждан из массы профессий
для коренного населения снижается конкуренция на рынке труда, и
прежде всего в нишах, гарантирующих попадание в пресловутый
средний класс. Юристы и чиновники, таможенники и фармацевты —
все эти «гильдии» отличает мононациональный (или стремящийся к
таковому) состав. В тех специальностях, где формальных
ограничений нет, — например, среди специалистов по общественным
связям, — действуют неофициальные «регуляторы». Рынок делится
среди своих... По большому счету, «простое» латышское население
вполне устраивает наличие более чем полумиллионной общины
неграждан. Кому–то ведь надо работать на непрестижных местах, и
не нанимать же для этого всамделишних негров. А так — «почти
такие же, как мы», и даже Лиго справляют. Удовлетворена
исключением неграждан и политическая элита, навсегда напуганная
1989 — 1991 годами, когда каждый день для творцов Атмоды мнился
последним. Русское авось. Или — трезвый расчет? Как известно,
для изящного танго необходимы два партнера. Но неграждане вполне
показали свое умение танцевать вприсядку — без постороннего
участия. Несмотря на «положенное» законом неучастие неграждан в
политической жизни, они настойчиво не желают из нее уходить.
Последние 10 лет дали массу примеров создания русскоязычных
общественных организаций, где именно неграждане играли ведущую
роль. Неграждане стоят за спиной всех политических партий,
входящих в объединение ЗаПЧЕЛ. Они по–прежнему являются
«теневым» участником политики Латвии, и их фактор никогда не
сбрасывается со счетов, когда рассматриваются действительно
серьезные вопросы. И прежде всего — когда таковые
рассматриваются не в Латвии. Неграждане образца 1991 года и
2001 года — это «две большие разницы». Десять лет назад
русскоязычные, по большому счету, не вставили палки в колеса
латвийской независимости (вариант Приднестровья и Абхазии) —
потому как их не манили перспективы горбачевского СССР. Уж
слишком непривлекательным был он тогда — с тотальным дефицитом,
разгулом бандитизма на окраинах и велеречивой демагогией в
центре. Отсидеться, переждать, отдохнуть от государственных
забот — это было лейтмотивом действий относительного
большинства. Но все течет и меняется. Реставрационные,
ностальгические чувства бывших советских людей воплотились в
нынешней российской власти — и не имеет резона исключать
латвийских апатридов из общего правила. Большинство
социологических опросов старательно обходит «неполиткорректную»
тему, но иногда все–таки проскальзывает — большинство неграждан
за ВОССТАНОВЛЕНИЕ. И это еще одно объяснение того, почему люди
не торопятся решать вопрос с гражданством. Они все еще верят в
то, что происшедшее — неокончательно. Ведь русского невозможно
убедить в торжестве случившейся с ним несправедливости!

РУБРИКА