Вести сегодня
125(563) 30.05.2001
Татьяна БОРИСОГЛЕБСКАЯ
«После всего пережитого я ЗАБЫЛА латышский язык»

Эту статью можно было бы озаглавить и по–другому — «Подвиг
матери». Приговор медиков был окончательным и обжалованию не
подлежал: ребенок с таким букетом врожденных неизлечимых
болезней — «не жилец». Мать, наперекор человеческой логике,
сделала невозможное... Сейчас ее сынишка не только жив, но и
вполне здоров. Жизнерадостный, добрый мальчик, он хорошо
успевает в школе, особенно по математике. «Это чудо!» —
поражаются врачи. Казалось бы, хеппи–энд. Да, но женщина вдруг
обнаружила, что родной латышский язык звучит для нее... как
китайский.

Человек, подел¬нный надвое Любой медик скажет, что однояйцевые
близнецы — это как бы один человек, поделенный надвое. Они не
живут друг без друга, по крайней мере, долго. Если один умер, то
максимум через 2–3 года умирает и второй — причем часто без
каких–либо видимых причин. 19 мая 1989 года у некой Инессы
Павловской в роддоме на ул. Миера родилась однояйцевая двойня с
критической для мальчиков 1,5–месячной недоношенностью. Один
через 3 дня умер, даже имени не успели дать. Через 3 месяца
матери позволили взглянуть на второго — через стекло
реанимационного отделения. Он лежал под адаптационной
аппаратурой, его кормили через зонд. Клинический диагноз
Владика нельзя не привести: 1) внутриутробная инфекция; 2)
гнойный менингит; 3) гипоксическое поражение ЦНС; 4)
внутричерепное кровоизлияние; 4) внутриутробная гипотрофия; 5)
пневмопатия; 6) ателектазы легких; 7) анемия; 8) врожденный
порок сердца... И так далее. Врачи настаивали на отказе от
ребенка: в лучшем случае он (даже если каким–то образом еще
поживет) будет инвалидом. Мать, подписав бумагу, что «минздрав
ее предупреждал», выписалась из роддома с сыном ПОД СВОЮ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Маятник раздора «В больницах я УВИДЕЛА, почему
дети умирают: их мамы ПОВЕРИЛИ в безысходность, — сказала
Инесса. — Я же почему–то не сомневалась, что материнская любовь
— это такая мощная сила, что может выправить ЛЮБУЮ ситуацию. А
знаете... Мне крупно повезло, что врачи сожгли все мосты моей
надежды. Иначе не произошло бы моего ПЕРЕРОЖДЕНИЯ...» Началось
хождение с ребенком по экстрасенсам, нетрадиционным медикам и
«все–все–все»: травы, гомеопатия, суджок–акупунктура, лазерная
терапия, ментальная биолокация (считывание подсознательной
информации, направление ее от матери к ребенку), йога и другие
методы лечения. Но все же главным была ее ПАРАЛЛЕЛЬНАЯ
ИНТУИТИВНАЯ РАБОТА НАД СОБОЙ. Всем сердцем она приняла Библию.
Не ударилась ни в какую секту — просто старалась, насколько
могла, жить по заповедям, проводила часы в беседах с
православными священниками. Первый год был годом непрерывной
молитвы, ПРОСЬБЫ ЗА СЫНА. «Мне открылось, что физические болезни
— это проекции болезней духовных. Моим девизом стало СМИРЕНИЕ,
ПРОЩЕНИЕ И БЕЗУСЛОВНАЯ ЛЮБОВЬ. Ни слова, ни помысла ЗЛОГО нельзя
допускать — ведь этим я бы погубила сына. Страхи и агрессия
бывают у людей, которых НЕДОЛЮБИЛИ. Как бы это выразить? Прежде
всего я попыталась внутри себя... остановить маятник раздора».
На грани мистики Тонкий созидательный труд над собственной душой
начался со встречи с Геннадием Руцко, целителем, «посвященным»
мастером тибетской медицины. «Ты, наверное, знаешь о законе
сохранения энергии?» — спросил он. Она слышала об этом законе.
«Тогда скажи, готова ли ты отдать свою жизнь за сына?» Помедлив,
она ответила: «Да». «А жизнь его отца?» Нет, за чужую жизнь она
не ответчик (когда Владику исполнилось 3 года, отец покинул
семью, не выдержав «долгой дистанции» испытаний, но Инесса ни
раньше, ни теперь не осуждает его). Оба ответа женщины целитель
назвал достойными. Долго он смотрел мальчику в глаза, какими–то
тайными методами работая с его энергетикой. Наконец произнес:
«Он будет жить». А еще сказал ПО ДНЯМ, когда пройдет экзема и
порок сердца. Все по его слову и вышло... А вот Ирина Маджуле —
неонатолог (раздел педиатрии по новорожденным) с академическим
медобразованием, закончившая к тому же несколько полных курсов
по нетрадиционной медицине (сертифицированный специалист по
суджок–терапии и т. д.). Ее мнение как лечащего врача Владика:
«Мать ребенка была моей опорой. Она оказалась необычайно
АДЕКВАТНА — понимала и меня, и книги, рекомендованные ей (в
частности, серию эстонского врача Вилмы Луумы «Прощаю себе»). Я
не знаю, как это объяснить, но ей удалось включить ВСЕ свои
внутренние механизмы, ВСЕ психические резервы — и случилось
ЧУДО. Любовь, надежда и сила духа отличают эту женщину от тех
людей, которые, не признаваясь себе в этом, не желают работать
сами над собой». Другой специалист — врач–гомеопат д–р Лисина
подтвердила, что ЧЕРЕЗ ИСПРАВЛЕНИЕ СЕБЯ мать ИСПРАВИЛА СЫНА.
Диагностика по методу Фолля показала, что у Владика
восстановились нервные оболочки мозга, что в принципе считается
неизлечимым. Так что и здесь «врач констатировал чудо».
Возвращение в социум В 1993 году ей пришлось как бы проснуться
для житейских проблем. Много чего в Латвии изменилось по
сравнению с 1989–м и поразило Инессу какой–то несерьезностью
рядом с тем НАСТОЯЩИМ, цену которому она узнала. Люди сильно
разделились по имущественному и национальному признаку. Она
вплотную столкнулась с понятием «квартирный должник». Ее
натурально выселяли на улицу за долг в 700 Ls (лечение сына
съело все ее прежние накопления). Ее спасли отличное
экономическое образование и опыт работы (до 1989–го была в
кооперативах самым что ни на есть балансоспособным бухгалтером,
такие везде требовались и «в новое время»). Коммерческая жилка
досталась ей от деда — рижского коммерсанта, за то и
расстрелянного в свое время. Однако для официального устройства
понадобилась «аплиециба» 3–й категории. Инесса — гражданка,
латышка (по паспорту), родившаяся и выросшая в Риге, хотя школу
(20–ю) оканчивала в русском потоке. Как абсолютная БИЛИНГВА, оба
языка считала в равной степени родными. Ее друзья и мама
клянутся, что латышский язык она прекрасно ЗНАЛА. Но что–то
непонятное случилось с ней в тот день на экзамене... «Я смотрела
на надменную экзаменаторшу, не в состоянии понять ни слова, —
вспоминает Инесса. — Понимала одно: все это придумано, чтобы
держать людей в страхе, в ущербном состоянии, чтобы они были
более сговорчивы. Но я не приемлю никакой формы агрессии,
давления». По сей день, как она ни пытается заново учить
латышский, он отскакивает от нее, как горох от стенки. «Ты
просто придуриваешься», — поначалу не верила Инессе ее мама. Но
потом убедилась. Если на голову свалился горшок с цветами...
«Ее мозг реагировал на стрессы самопроизвольно — вытеснил,
БЛОКИРОВАЛ значительную часть информации, отказавшись
воспринимать даже нечто подобное. Такие случаи описаны в
медицинской литературе, — дал научное объяснение врач,
социопсихолог, преподаватель Медакадемии Игорь Кудрявцев. —
Стирание информации, как защитный механизм памяти, называется
ГЕНЕРАЛИЗА–ИЕЙ — подсознание стремится забыть часть прошлой
жизни. Иногда такое промывание мозгов делали с людьми
искусственно, например, в фашистских концлагерях — был Павлик,
стал Отто. А Инессе, думаю, мог бы помочь гипноз». Случай не
такой уж редкий. В 1979 году все газеты мира обошел похожий
случай с одной англичанкой. Ей на голову с 3–го этажа свалился
увесистый горшок с цветами. Она осталась жива, но напрочь забыла
родной английский, заговорив вдруг на неизвестном ей ранее
испанском — в дремучих слоях подсознания пробудился язык предков
(см. примеры в работах Станислава Грофа). Очевидно, «горшок»,
свалившийся на голову Инессы, был действительно увесистым.

P.S. Во избежание осложнений на работе из–за отсутствия языкового
удостоверения имя и фамилия женщины изменены.


РУБРИКА
В начало страницы