Молодежь Эстонии
112 16.05.01

Запрет на профессии под интеграционным сиропом

Два года назад парламентом были приняты поправки к Закону о
языке, согласно которым право заниматься той или иной
деятельностью, как в государственном, общественном, так и
частном секторе, ставилось в зависимость от владения
государственным языком. Диапазон профессий безграничен — от
министра до дворника. Знание «рийгикеэля» можно подтвердить лишь
одним способом — наличием документа об окончании хотя бы
неполной средней школы с эстонским языком обучения. Понятно, что
таковым в нашем отечестве пока могут похвастаться разве что лишь
эстонцы. Да и то лишь местные, так как взросшие за океаном или
на просторах просвещенной Европы в подавляющем большинстве имеют
образование, полученное на языке страны проживания. Интересно, а
им надо сдавать квалификационные экзамены по государственному
языку?

Что же касается представителей русскоговорящего меньшинства, то
им доказательствами знания эстонского надо разжиться. То есть
пройти тестирование и получить соответствующее удостоверение о
сдаче языкового экзамена. По состоянию на момент принятия закона
в начале 1999 года стоимость этого удовольствия составляла 200
крон с тестируемого носа (150 крон за экзамен и 50 крон за
удостоверение). Поскольку языковому тестированию подлежало
практически все взрослое трудоспособное русскоязычное
меньшинство, то, по самым грубым подсчетам, казенный навар
должен был составить не менее 40 миллионов крон.

Но весной-летом правительство было вынуждено пойти на попятную
и ввести в действие поправки к закону, не распространяя их на
частный сектор. Исключение составили несколько профессий,
связанных с медициной. Что касается остальных категорий занятых
в частном секторе, то они получили бессрочную отсрочку.

Причина осторожности, в которую впало тогда правительство,
проста: распространение новых статей закона плохо увязывалось с
таким понятием, как свободное предпринимательство, и ставило эту
свободу под контроль не рыночных отношений, а замешенного на
эстонском этноцентризме администрирования. Косвенно это
подтвердил в общении с журналистами министр иностранных дел
Тоомас Хендрик Ильвес. В Париже, привел он в качестве примера,
любой дантист может открыть зубоврачебный кабинет, и никто не
станет требовать у него справку о знании французского языка. Без
оного он просто-напросто прогорит. Там, в Европе, не дело
государства вмешиваться в сферы, где отношения регулируются
рынком. Там и работодатель вряд ли станет держать продавца,
который не в состоянии объясниться с покупателем.

У нас то ли механизмам рыночной саморегуляции не доверяют, то
ли еще что. На мысль о возможном «еще что» навела аргументация
министра образования Тыниса Лукаса, в ведомстве которого
разрабатывался теперь уже одобренный проект постановления
правительства о языковых требованиях к лицам, работающим в
частном секторе. Оказывается, все дело в защите прав потребителя
и именно ему надо создать условия для реализации этих прав.
Равные условия, подчеркнул министр. Ну, а чьи права страдают,
когда какая-то торговка на рынке вдруг не сразу поймет, чего от
нее хочет покупательница, догадаться не сложно. Кстати, если уж
говорить о потребительских правах стоящих по эту сторону
прилавка, то Эстония в этом деле сильно преуспела. Вряд ли еще
какая страна на постсоциалистическом пространстве может
похвастаться столь высоким образовательным уровнем работников
торговли. А уж Европе, куда мы со своей дремучестью вот-вот
попадем, такое и не снилось. Основным поставщиком кадров для
нашей безмерно разросшейся рыночной торговли стали

бывшие инженеры и техники бывших промышленных предприятий.
Нередко попадаются медики, педагоги, которые на своих прежних
местах работы пришлись не ко двору из-за все того же слабого
знания госязыка.

Надо думать, со вступлением в силу нового постановления
правительства кому-то из них придется и этого места лишиться.
Кстати, вопрос о том, как новый правительственный акт отразится
на уровне и без того катастрофически высокой безработицы,
министр Лукас предпочел обойти уклончивым ответом: все зависит
от работодателя. Впрочем, без четкого ответа остался и вопрос о
том, насколько соответствующие органы готовы к тому, что в
ближайшее время может резко возрасти число желающих сдать
экзамены на знание государственного языка. И получить в итоге в
казну те самые сорок миллионов крон, которые русскоязычное
меньшинство должно уплатить за право на труд.

Александер Эрек.


РУБРИКА
В начало страницы