Бизнес & Балтия
80 (1713) 26.04.01
Александр МОСЯКИН
Союз меча и доллара.Военно-промышленный комплекс США: история, деньги, войны.

В первые месяцы президентства Джорджа Буша-младшего
американская администрация совершила ряд резких шагов, которые
осложнили отношения США с внешним миром и вызвали критику даже
консервативных кругов внутри страны. Наблюдатели едины во
мнении: причиной такого поведения нынешней американской
администрации являются силы, которые привели ее к власти, и
прежде всего — военно-промышленный комплекс.

Люди гибнут за металл

Все войны, которые вела Америка, имели под собой экономическую
основу. Из-за спора о налогах и пошлинах с метрополией в 18-м
веке разгорелась война за независимость. Из-за калифорнийского
золота и плодородных техасских равнин в середине 19-го века
Америка воевала с Мексикой, а из-за вест-индского кофе, бананов
и табака — с Испанией. В начале 20-го века возникло
экономическое соперничество с Японией за Азиатско-Тихоокеанский
регион, которое втянуло США во вторую мировую войну.

Экономические причины имела и гражданская война Севера и Юга
(1861-1865 гг.). Многие из ныне знаменитых американских фамилий
сказочно нажились на ней, поставляя оружие, военное снаряжение и
продовольствие обеим воевавшим сторонам. Эта война породила в
США финансовую олигархию. В годы первой мировой войны
администрация президента В.Вильсона дала американским
промышленникам и банкирам возможность максимально нажиться на
военных поставках в Европу. В итоге, вступив в войну последней и
потеряв в боях лишь 50 тысяч человек, к 1920 году Америка стала
главной экономической и финансовой державой мира. Страна втрое
увеличила свой экспорт, а чистая прибыль американских банков и
корпораций за годы войны составила астрономическую по тем
временам сумму в 33,6 млрд. долларов.

И все это уживалось с психологией изоляционизма, которую
принесли с собой в Америку первые колонисты, желавшие
отгородиться от агрессивной Европы. Следуя ей, 5-й президент США
Дж.Монро в 1823 году провозгласил доктрину, декларировавшую
принцип взаимного невмешательства Старого и Нового Света в дела
друг друга, создавшую предпосылки экономической колонизации
Соединенными Штатами Западного полушария. И хотя потом интересы
американских корпораций и банков вошли в противоречие с
«доктриной Монро», президент Теодор Рузвельт объявил «дипломатию
канонерок», а США воевали в Европе, — изоляционистские
настроения преобладали там до конца 1930-х годов. Из-за них США
не участвовали в деятельности Лиги Наций (предтечи ООН), а все
попытки Франклина Рузвельта сломать их не приводили к успеху.

Перелом

С началом второй мировой войны взгляды американцев стали
меняться. В мае-июне 1940 года президент Ф.Рузвельт выдвинул
программу «национальной обороны», предусматривавшую выделение 4
млрд. долларов на строительство «флота двух океанов». Сразу
после падения Парижа он санкционировал начало работ по созданию
атомной бомбы, а в сентябре 1940 года настоял на законе о
выборочной воинской повинности. После подписания в Берлине 27
сентября 1940 года Германией, Италией и Японией Тройственного
пакта, направленного против Великобритании и США, вопросы войны
и мира приобрели в США необычайную остроту. Но в конгрессе
преобладали изоляционисты, и неизвестно, чем бы все кончилось,
если бы не событие, изменившее ход американской истории.

Воскресным утром 7 декабря 1941 года главную базу
Тихоокеанского флота США — бухту Перл-Харбор на Гавайях —
неожиданно атаковали 183 японских самолета, которые обрушили
град бомб и торпед на отлично видимые неподвижные цели.
Командование американского флота и ВВС было ошеломлено и не
смогло оказать сколько-нибудь организованного сопротивления.

Америка пережила шок. Франклин Рузвельт обратился с
взволнованной речью к нации и объявил Японии войну. В ответ 11
декабря Германия объявила войну Соединенным Штатам.

Перед руководством страны встал вопрос: что делать? Ответ на
первый взгляд очевиден: воевать. Но как?! Ведь Америка была
великой промышленной, торговой, банковской, но не военной
державой, хотя и имела Тихоокеанский флот. В конце 1940 года из
184 тысяч американских промышленных предприятий и фирм военным
производством было занято не более 150. Американцы так верили в
способность отсидеться за океанами, что вплоть до 1942 года в
США даже не было своей службы внешней разведки!

Бенефис Хаммера

Одним из следствий первой мировой войны было то, что крупнейшие
европейские страны превратились из кредиторов Америки в ее
должников. Общий долг Европы составлял 11,1 млрд. долларов.
Погасить эти долги Европа не могла, и в ответ в 1934 году в США
был принят «закон Джонсона», запрещавший «финансовые сделки с
другим государством, не выполнившим своих обязательств по
отношению к Соединенным Штатам».

Главным должником была Великобритания, чей долг в 1925 году
составлял 5 млрд. долларов. И хотя потом Лондон выплатил 1,5
млрд., к 1940 году за ним еще числилось 3,5 млрд. С началом
войны в Европе окружению Ф.Рузвельта стало очевидно, что «закон
Джонсона» противоречит национальным интересам США, так как
лишает Америку возможности помогать союзникам. Но консерваторы в
конгрессе стояли на нем.

И тут на помощь Белому дому пришел «спиртовый король Америки»
Арманд Хаммер, который развернул кампанию по поддержке «детей и
солдат Британии» и предложил руководству США неординарный план,
который преодолевал патовую ситуацию, вызванную законом Джонсона
и Соглашением о нейтралитете 1939 года. Суть его была такова. В
обмен на списание долга, Великобритания сдает Америке в аренду
на 99 лет военно-морские и военно-воздушные базы в своих
колониальных владениях и одновременно вступает в переговоры с
правительством США о новых кредитах, на которые сможет закупать
у Америки боевые корабли, другую военную технику и снаряжение
для ведения войны с Германией.

Летом 1940 года А.Хаммер несколько раз встречался в Британском
посольстве с главным советником посла по экономическим и
финансовым вопросам Дж.Пинсентом и изложил ему суть своего
плана. Но так как в посольстве были осведомлены о связях
А.Хаммера с советской верхушкой, а в досье британской разведки
бизнесмен и его родственники характеризовались как «часть
советского секретного режима на Западе», то к его предложениям
отнеслись крайне осторожно.

Но А.Хаммера это не смутило. Он обеспечил бешеную рекламу своим
намерениям «помочь детям Британии» и стал пробивать план «базы —
долги — эсминцы» в конгрессе и Белом доме. Настойчивость дала
результат. 28 ноября 1940 года А.Хаммер был приглашен в Белый
дом, где в ходе часовой беседы смог убедить американского
президента в перспективности замысла. Ф.Рузвельт поручил Гарри
Гопкинсу вместе с А.Хаммером и английским посольством
разработать конкретные предложения. В январе 1941 года Г.Гопкинс
вылетел в Лондон для встречи по этому делу с Уинстоном
Черчиллем. А в мае был окончательно принят один из вариантов
первоначального хаммеровского плана, законодательно одобренного
обеими палатами американского конгресса и подписанного
президентом.

По этому плану большинство английских военно-морских баз в
акватории трех океанов передавались США в длительную аренду в
обмен на списание английского долга. Кроме того, Америка
передавала Великобритании и строила для нее сотни боевых
кораблей разных классов (50 из них были переданы уже в 1941 г.).
И, наконец, этот план открыл путь ленд-лизу — программе передачи
Соединенными Штатами вооружения, боеприпасов, стратегического
сырья и продовольствия странам антигитлеровской коалиции.

Точно неизвестно, кто был автором этого грандиозного плана —
сам А.Хаммер или кто-то в кабинетах Лубянки и Кремля. Но трудно
представить, чтобы человек, торговавший водкой, виски и
коньяком, вдруг решился на столь масштабную военно-политическую
акцию. Да и биография А.Хаммера свидетельствует, что при жизни
И.Сталина он не делал политических шагов, не санкционированных
Кремлем. Поэтому можно полагать, что план «базы — долги —
эсминцы» был задуман в Москве. И.Сталин исходил из простой
посылки: чем глубже Германия увязнет в войне с британским львом,
тем дольше не нападет на СССР. Будучи связанной договорами с
Берлином, Москва не могла напрямую помогать Лондону. Поэтому
реализация плана была поручена А.Хаммеру, — и он с задачей
блестяще справился. Так был совершен геополитический переворот,
при котором военная инфраструктура, созданная на протяжении
трехсот лет Британской империей, перешла в руки США.

Деньги не пахнут

Сделка между Великобританией и США создала лишь предпосылки для
роста военного производства. Летом 1941 года на оборону работало
всего 0,08% американских предприятий и фирм, а сенатская
комиссия под председательством Гарри Трумэна констатировала, что
в США «ощущается потрясающая нехватка большинства видов оружия и
материалов».

Белый дом принял ряд экстренных организационных мер, призванных
перевести экономику на военный лад. 30 июля 1941 года было
образовано Управление экономической обороны во главе с
вице-президентом Г.Уоллесом. 28 августа под его началом возникло
Управление по очередности снабжения и размещения военных
заказов, куда наряду с высшими правительственными чиновниками
вошли представители крупного бизнеса (Д.Нельсон, У.Надсен,
Н.Рокфеллер), а 6 января 1942 года в послании конгрессу
президент Ф.Рузвельт провозгласил «Программу победы».

Но воля политического руководства страны и всего народа
столкнулась с поразительным феноменом: крупнейшие американские
корпорации и банки не желали работать на оборону! Для
бизнесменов слова «патриотизм» или «страдающая Европа» мало что
значили. Ключевым для них было слово «прибыль». А ее-то
высокопарные речи политиков не обещали.

Но дело было не только в этом. У крупного американского бизнеса
существовали прочные деловые связи с нацистской Германией и ее
союзниками, которые не прервались после прихода к власти Гитлера
и даже после атаки японцев на Перл-Харбор. Крупнейшая японская
финансово-промышленная группа Mitsubishi была тесно связана с
группой Рокфеллеров, а Mitsui имела тесные связи с группами
Морганов и Дюпонов. Рокфеллеровская нефтяная компания Standard
Oil of New Jersey, соблюдая условия картельного соглашения с
геринговским концерном IG Farbenindustri, задерживала
производство в США синтетического каучука, а по соглашению между
корпорацией General Еlectric и концерном Круппа в США не был
налажен выпуск карбида вольфрама. В Германии действовали филиалы
корпорации Форда, а сам Генри Форд был награжден Гитлером высшим
орденом «за вклад в повышение обороноспособности рейха».

Война — дело прибыльное

Это тормозило рост военного производства, а американская
экономика в разгар войны оставалась преимущественно гражданской.
К середине 1942 года на производство вооружений переключилось
только 15% промышленности, доля военного производства в общем
промышленном производстве составляла 22%, а в ВВП — лишь 6,3%.

И тогда американское руководство пошло на чрезвычайные меры.
Решением президента и Конгресса США было приостановлено действие
антитрестовских законов, взята под контроль банковская система
страны и резко усилено государственное регулирование экономики.
Под крышей правительства было создано 20 отраслевых управлений,
установивших контроль над промышленностью. Ведущее место заняло
Управление военного производства, которое возглавил президент
крупнейшей торговой компании Д.Нельсон, а в его совет среди
прочих вошли глава корпорации General Мotors, военный министр,
министры военно-морского флота и сельского хозяйства.

Америка переняла опыт сталинской индустриализации. По сути, в
США был создан мощный сектор экономики советского образца со
схожей структурой управления, где
административно-организационные меры были подкреплены системой
экономических стимулов (государственные субсидии, льготные
кредиты, налоговые льготы и пр.), завлекавших бизнес в военное
производство. Кроме того, за счет займов у частных банков
государство развернуло массовое строительство военных
предприятий разного профиля, которые даром (нередко за 1
доллар!) под гарантированный военный заказ передавались в
частные руки.

А так как среди «энтузиастов» были в основном крупные
корпорации с сетью смежников и дочерних фирм, это создало мощную
базу развития военной промышленности. К примеру, компания
Chrysler, производившая танки, в 1942 году получила военных
заказов на 2 млрд. долларов, подключив к ним 8 079
субпоставщиков из 39 штатов. Для производства бомбардировщиков
B-29 фирма Boeing организовала кооперацию 195 заводов, а
авиакомпания Douglas получила в собственность от государства 22
завода и к ним 300 субпоставщиков в 11 штатах. И, наконец,
дополнительным стимулом милитаризации экономики служила система
ленд-лиза, под которую только за девять месяцев 1941 года было
выделено 7 млрд. долларов.

Все это привело к тому, что норма прибыли в военном
производстве в 3-4 раза превысила норму прибыли в невоенных
отраслях. Американский капитал ринулся в «оборонку» — и это дало
ошеломляющий результат. Уже в 1942 году в США было произведено
25 тыс. военных и 23 тыс. гражданских самолетов, 24 тыс. танков,
14,4 тыс. зенитных орудий, 128 боевых кораблей разных классов, 6
902 десантных и более тысячи небольших судов, а также 597 судов
двойного назначения и 62 танкера. Было сформировано и оснащено
70 полнокровных дивизий (включая 10 танковых).

В 1943 году было произведено около 86 тыс. самолетов, 57,4 тыс.
артиллерийских орудий, 38,5 тыс. танков и 262 крупных боевых
корабля и другая военная техника на общую сумму в 80 млрд.
долларов (около 1,5 триллиона в нынешнем исчислении). Ну а к
1945 году на долю военного производства приходилась половина
валового внутреннего продукта страны, а численность американской
армии скакнула с 280 тысяч (в канун войны) до 4 млн. человек!

«Программа победы» была с лихвой перевыполнена. Но детищем
этого чуда стал сросшийся с госаппаратом гигантский военный
сектор экономики США, с которым нужно было что-то делать.
Привыкшие к льготам, кредитам и госзаказам военные корпорации и
генералы не желали разоружаться.

Для выживания гигантскому военному бизнесу требовались три
вещи: огромные капиталовложения, гигантские рынки сбыта и
уверенность американцев, что военные расходы — это не
выброшенные из их карманов на ветер деньги. А значит, нужен был
страшный враг, против которого следовало вооружаться, и нужна
была новая идеология.

«Американский век»

В 1936 году редактор иностранного отдела газеты The New York
Times Ю.Янг издал книгу «Могущественная Америка: наше место в
перевооружающемся мире», где предложил новую внешнеполитическую
доктрину США, основанную на том, что у Америки «есть все
возможности взять на себя руководство миром» и тем самым
«содействовать обеспечению лучшего мирового порядка». Орудием
для этого должно стать создание в США «самого большого флота и
самой большой авиации». Ю.Янг предложил также воспользоваться
выгодами географического положения Америки и проводить политику
«баланса сил» — «восстанавливать соперников друг против друга и
пожинать плоды, когда они будут ослаблены, как это делала
Англия».

Это была чисто имперская идея. И ее подхватили. Год спустя
бывший чиновник госдепартамента США Л.Хартли издал книгу «Боится
ли Америка? Внешняя политика для Америки», в которой, развивая
идеи Ю.Янга, возвестил: «США способны направить мировую эволюцию
к американизированному всемирному государству, основанному на
американских долларах, линкорах и бомбардировщиках».

А в 1941 году вышла этапная для сознания американцев статья (и
книга) издателя крупнейших журналов Time Life и Fortune Г.Люса,
«Американский век». Ее автор призвал Америку «взять на себя
целиком и полностью обязанности самой мощной и главнейшей страны
мира и в полной мере распространить наше влияние на мир для
достижения тех целей, которые мы считаем подходящими... 20-й век
должен стать американским веком», — заявил Г.Люс.

До второй мировой войны идея «американского века» не
пользовалась популярностью. Однако позже идея глобального
экспансионизма стала навязчивой идеей американской правящей
элиты и значительной части общества. Она была положена в основу
новой внешнеполитической доктрины CША и стала идеологией
американского милитаризма.

(Продолжение в следующем номере)

РУБРИКА