Вести сегодня
87(525) 12.04.2001

«Они оскорбляли интересы нашего государства»

Николай КАБАНОВ

Полиция безопасности — свидетель по делу нацболов.

На второй день суда по делу четверых национал–большевиков из
зала Рижского окружного суда были удалены операторы и фотографы:
в качестве свидетелей явились командир антитеррористического
подразделения «Омега» Юрис Грабовскис и замначальника полиции
безопасности Дидзис Шмитиньш. 17 ноября 2000 года они были «с
другой стороны баррикад». По показаниям Грабовскиса, нацбол
Соловей не только показал лифтеру гранату, но и предупредил его
о наличии некоего взрывного устройства у себя на теле. Когда сам
Грабовскис, оставив оружие внизу, вступил в переговоры с
нацболами на башне Петра, они начали кричать: «Не входи!
Взорвем!» Не выходя из лифта, Грабовскис видел лишь заднюю часть
гранаты, которую держал Соловей, и, даже будучи
специалистом–сапером, не мог понять, боевая она или учебная. К
тому же у нацболов была сумка, в которой «могло находиться 4–5
килограммов взрывчатки». «В любом случае, по инструкции мы
должны вести работу с такими предметами, как будто они боевые».
Командир «Омеги» представил суду для сравнения несколько учебных
гранат — имевшаяся у нацболов сильно от них отличалась,
поскольку имитировала боевую и по раскраске. Спор зашел из–за
отверстия в боку «лимонки» — было ли оно 17 ноября? Грабовскис
настаивал, что его позднее просверлили эксперты, нацбол Соловей
ухватился за то, что дырка была раньше. «Клянусь Богом!» —
воскликнул офицер. «Бога нет», — ответил один из
национал–большевиков, сидевших в зале. Между прочим, Сергей
Соловей не впервые имеет дело со взрывоопасными предметами. По
данным Интерпола, которые огласил накануне судья Лаукрозе, он
участвовал в забрасывании стоянки машин посольства Польши
бутылками с зажигательной смесью, но к ответственности привлечен
не был. Дидзис Шмитиньш персонально руководил операцией 17
ноября, тогда к церкви Петра было стянуто 200 — 250 полицейских
различных служб. Чин ПБ специально отметил, что это была
«целенаправленно подготовленная акция с преступным умыслом»,
предупреждение о которой через посольство ЛР в Москве (от 2–го
европейского департамента МИД России, передавшего, в свою
очередь, оперативную информацию ФСБ) получили еще 6 ноября.
«Угроза была реальной», — настаивал полицейский, отметив, что
буквально одновременно с нацболами на башню хотела подняться
группа детей, но кассирша сказала им о сильном тумане. «Там были
дети — вас это не волновало!» — эмоционально обратился г–н
Шмитиньш к подсудимым. «Жаль, что вас там не было», — донеслось
из клетки. «Нигде не сказано, что мы должны вступать с
террористами в переговоры. При необходимости мы могли их
уничтожить. Я, как гражданин моего государства, определил их как
террористов. Но 18–е число — святое для нас, они специально его
выбрали — и мы не хотели агрессии», — объяснил переговоры с
нацболами Шмитиньш. Далее он охарактеризовал
национал–большевиков в Латвии как «имеющих очень плохие взгляды
на наше государство и нашу независимость», «оскорбляющих
интересы нашего государства». Хотя после задержания нацболов не
только не били, но дали им хлеба. Подсудимый Московцев задал
г–ну Шмитиньшу больше всего вопросов — ведь в последние 2 года
ПБ неоднократно проводила задержания нацболов и обыски в их
квартирах. В частности, «проводник» российских нацболов
пожаловался, что у него «украли альпинистское снаряжение». Но
вообще, считает Владимир Московцев, жаловаться на действия
полиции бесполезно — например, его заявление о начале голодовки
пролежало в Центральной тюрьме месяц. Как ожидается, процесс
нацболов закончится в двадцатых числах апреля. «Вести Сегодня»
будет и далее следить за его ходом.

РУБРИКА