Бизнес & Балтия
27 (1660) 08.02.01
Павел ГОГНИДЗЕ
Российские хроники Андрея Бабицкого

Андрей БАБИ-КИЙ не считает себя ни диссидентом, ни политическим
эмигрантом. "Чеченский пленник", ныне работающий в Чехии,
надеется когда-нибудь вернуться в Россию и борется за свободу
слова. Он сохранил российский паспорт, но перевез семью в Прагу,
где дети пошли учиться в американскую школу. В своем жестком
рижском графике корреспондент радио "Свобода" нашел время для
посещения редакции "&".

- Андрей, что вас привело в Ригу?

- Это первая частная поездка, которую я предпринял за последние
полтора года. Кроме того, у меня были чисто профессиональные
дела - я брал интервью у президента.

- Вы не могли бы рассказать, о чем шла речь?

- Я спросил президента, насколько внутреннее законодательство
Латвии соответствует стремлению вашей страны стать полноправным
членом европейского сообщества. Меня интересовала так и не
ратифицированная Латвией Рамочная конвенция о защите прав
нацменьшинств, законы "О гражданстве" и "Об образовании", и,
конечно, Закон "О радио и телевидении". Этот закон не имеет
аналогов, хотя президент утверждает, что похожее
законодательство действует во Франции и в Канаде, но, по-моему,
это не совсем так.

- Этот закон нарушает права человека?

- Да, конечно, это своего рода ограничение. Я говорил
президенту, что, возможно, Латвия меньше остальных постсоветских
республик озабочена тем, как она выглядит на международной
арене. И лучшее тому подтверждение - процесс в Страсбурге над
Александром Лавентом.

Это дело поразило меня беспрецедентным количеством процедурных
нарушений, аналогов которым я не встречал даже в России. Может
быть, еще мой суд в Махачкале где-то способен приблизиться к
этом случаю, но даже он не сможет конкурировать.

- Как отреагировала на вашу позицию президент?

- Президент производит впечатление грамотного политика, который
умеет говорить с европейцами на языке, который привычен Европе.
Тем не менее позиция президента по проблеме национальных
меньшинств показалась мне чрезмерно жесткой.

- В каком состоянии находятся ваши собственные судебные дела,
связанные с январской историей прошлого года?

- Сейчас идет жалоба через апелляционные инстанции, мое дело
слушалось в Верховном суде Дагестана, и приговор был оставлен
без изменений. Его будут рассматривать в Верховном суде Росcии,
но о результате говорить сложно.

- Это то самое дело, которое было возбуждено против вас, когда
вас выкинули из машины в Махачкале?

- Я был признан виновным. Мой адвокат считает: велика
вероятность того, что буду оправдан. Это формальное оправдание,
потому что приговор был бессмысленным, меня приговорили к штрафу
в сто минимальных окладов и освободили от его уплаты в связи с
амнистией. Буду я или не буду оправдан - проблема не в этом. Это
лишь один из эпизодов той истории, которая стала поводом для
скандала, и суд отказался рассматривать все, что предшествовало
моему появлению в Махачкале.

- Вы делали что-либо, чтобы добиться правды в истории с вашим
задержанием ФСБ и последующей передачей людям в масках?

- Я обращался в прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело
по нескольким статьям, в том числе и тяжелым. В течение года
никаких действий предпринято не было. 9 января я отправил
запрос, надеюсь получить ответ и выяснить, что происходит. По
итогам этого ответа я буду предпринимать дальнейшие действия.

- Вы допускаете, что правду придется искать в Европейском суде
по права человека?

- Конечно. Там же было незаконное лишение свободы и целый ряд
других достаточно тяжелых преступлений против личности.

- Вы были приглашены на зимнюю сессию ПАСЕ по проблеме свободы
слова в России. Что происходило в Страсбурге?

- Я выступал там в качестве эксперта по российским СМИ. Это
одна из самых болезненных тем современной России, которая очень
тесно связана и с чеченской проблемой.

- Вы выступали там с докладом. Какие-то эпизоды помимо НТВ были
затронуты?

- Конечно. Есть несколько аспектов этой темы, которые вызывают
серьезную тревогу. Государство не просто пытается брать под
контроль СМИ, но и устанавливает территорию запретного
высказывания и определяет ее границы. И моего дела, и ситуации
вокруг НТВ хватило для того, чтобы очень значительная часть
российских журналистов уяснила, что есть рамки дозволенного.

Я говорил о том, что большой проблемой является фактически
официальная российская доктрина, которая положена в основу
пропагандистской кампании, предшествовавшей чеченской войне и
сопровождавшей ее. Когда чеченцы признаются чуть ли не
генетически склонными к преступлениям, а чеченская культура и
чеченские традиции считаются источником этих преступлений.

- Ваше отношение к чеченской теме как-то изменилось с тех пор,
как вы в последний раз свободно работали в Чечне?

- Я сейчас буду делать программу "Кавказские хроники", которая
посвящена событиям в Чечне. Мой интерес не мог измениться,
потому что чеченская проблема очень показательна для России -
это такая матрица, по которой новая власть оттачивает методы
управления с помощью насилия, полагая, что это наиболее
эффективный способ. Сегодня элементы этой матрицы могут быть
использованы и используются в других сферах жизни и в других
российских регионах. Чечня - это зеркало, в которое Россия
смотрит на себя. Да, гипертрофированное, но все же отражение
российских реалий.

- Что вы думаете о ситуации с НТВ?

- Среди журналистов в России существует более или менее единая
точка зрения, что переход телекомпании под контроль государства
- это вопрос времени. Понятно и то, какие методы при этом будут
использованы, осталось разобраться только в нюансах.

До сей поры Путин пытался сохранять внешний нейтралитет. Власть
старалась создать видимость цивилизованного подхода, при котором
решаются сугубо экономические проблемы. Думаю, что этот период
заканчивается. Что касается НТВ, то у них еще есть полгода,
чтобы вещать в том же формате, что и сейчас. Мне кажется, что у
власти просто не хватает терпения, и скоро она возьмется за
мотыгу.

- Вы сказали, что значительная часть российских журналистов уже
уяснила для себя рамки дозволенного. А остались ли те, кто еще
не уяснил?

- Это довольно значительная часть!

- Хорошо, какие СМИ в России можно назвать свободными и
независимыми?

- Свободные масс-медиа остаются. Власти не нужен тотальный
контроль над прессой. Ей нужно влияние на то, что именуется
электоратом. Это очень значительные объемы аудитории, которыми
владеет НТВ как электронное масс-медиа. На данном этапе властям
совершенно не нужно бороться с небольшими газетами.

На самом деле одно из самых независимых СМИ - "Новая газета".
Это очень критически настроенное по отношению к власти издание.
Они сейчас как раз испытывают очень серьезные проблемы, как и
НТВ.

Ну а самые большие проблемы, конечно, у прессы на местах.
Потому что местная администрация и местные силовые структуры,
такие как ФСБ, еще в ельцинские времена пытались сделать прессу
ручной. А сейчас ее давят и местная власть, и Москва.

- Можно ожидать, что и радио "Свобода" будет испытывать
проблемы в связи с открытием северокавказской службы, которая
будет вещать и на чеченском?

- Я думаю, что московское бюро будет рано или поздно закрыто, -
это вопрос времени, если тенденции нынешней власти останутся
неизменными. Впрочем, это личное мнение - директор нашей русской
службы считает иначе. В Америке тоже уверены, что ему удастся
отстоять российские структуры радио "Свобода".

Я в этом не уверен, потому что считаю, что период
цивилизованности во власти завершен. Один мой приятель, большой
российский чиновник, который в ближайшее время потеряет свой
пост, сказал мне: "Ты счастливый человек - потому, что твоя
история произошла еще до выборов президента". Сейчас были бы
использованы более радикальные средства для моей нейтрализации.
И исход был бы совершенно иной.

Тогда у власти была спасительная для журналистов иллюзия, что
существует общественное мнение, и власть не знала, что с ним
делать, боялась негативной реакции и старалась не портить
отношения с Европой. Сейчас у власти комплексы по поводу
общественного мнения отпали. Во-первых, она сама очень сильно
формирует общественное мнение и располагает средствами для
этого. Во-вторых, она абсолютно не боится ссориться с Европой.

- Радио "Свобода" действует по постановлению конгресса.
Закрывая российские службы, Россия будет иметь дело не только с
общественным мнением и Европой, но и с США, не так ли?

- У радио "Свобода" все-таки статус независимой радиостанции.
Если объяснять это просто, то у нее грант, данный конгрессом. В
пределах этого гранта американский конгресс имеет право давать
ей указания и рекомендации. В целом в пределах, например,
русской службы существует очень значительная свобода
политических симпатий, самовыражения, даже чисто
профессиональная свобода.

Сейчас русская служба получила дополнительные 5 миллионов
долларов с связи с ухудшением ситуации в России. Если будет
предпринята ликвидация российских структур радио "Свобода", это
вызовет обратную реакцию - будет увеличено финансирование, а что
касается вещания, то сейчас рассматривается вопрос о возможном
переводе московского бюро в Эстонию.

- А почему не в Латвию?

- В Латвии чуть хуже ситуация, правда?

- Да, в Латвии есть ограничения на вещание на иностранных
языках.

- Думаю, что московское бюро будет просто не в состоянии 75%
своего вещания переводить на латышский язык! Возвращаясь к
Эстонии: там, наверное, будут установлены достаточно мощные
ретрансляторы...

-...и Россия поставит заглушки! То есть наступают времена
Советского Союза?

- Вы знаете, у меня пессимистический взгляд, и я считаю, что
российское бюро все-таки будет закрыто.

- А как вы оцениваете русскую получасовую программу, которая
будет выходить на радио "Свободная Европа" в Латвии?

- Я считаю, что это неплохо, посколько в Латвии, на мой взгляд,
существуют серьезные межнациональные проблемы.

- Вам не кажется, что такой формат - всего полчаса в неделю -
несколько формальный?

- Если бы Латвия соблюдала некоторые формальности, от этого
никому бы не было хуже. Если бы, к примеру, законы
соответствовали нормативам европейского сообщества, от этого
никто бы не пострадал. Поэтому формальность - это неплохо для
начала. Во что разовьется проект, будет ли он перспективным -
покажет время.

- Процесс перехода российских СМИ под контроль государства,
по-вашему, необратим?

- Я смотрю по тому, как складывается ситуация в Чечне. А она,
на мой взгляд, складывается необратимо. В том смысле, что она
лишена позитивной перспективы. Власть тотально застряла.

- Но ведь из Чечни выводят войска...

- Вывод войск - как раз очень формальная процедура. Там
действительно нет необходимости держать такое количество солдат.
Сейчас армия расквартирована в полях, и это очень губительно на
нее действует. Потому что люди занимаются тем, что совершают
набеги на близлежащие деревни и минируют все вокруг себя.

Безболезненно можно вывести какую-то часть армии, но это не
решит проблемы. Суть в том, что власть отказывается решать
проблемы мирным путем, в данном случае насилие - единственно
возможный для нее путь. Это "отложенная" проблема - и ситуация
не изменится до тех пор, пока Путин находится у власти. Путин
просто передаст ее в таком же виде следующему презденту.

- Как долго еще не будет нормальной жизни в Чечне?

- Сегодня Чечня - это концлагерь. Там особый режим проживания,
особый режим передвижения, чеченцы поражены в правах по
этническому признаку. Это такая маленькая территория, где
торжествует общество апатрида. Каждый чеченец в России
рассматривается как потенциальный преступник.

Я думаю, что Путин - человек очень упрямый. У него отсутствует
то, что называется гуманитарным мышлением. Чеченская тема для
него - очень больная. И если по аналогии представить себе его
действия в сфере СМИ, то вряд ли они чем-то будут отличаться.

- Кто, по-вашему, следующий на очереди после НТВ?

- Скорее всего будет использоваться более мелкий гребень. Из
крупных оппозиционных электронных СМИ больше никого не осталось.
Был лужковский "ТВ--ентр", но канал очень быстро сдал свои
позиции.

- Почему вы сейчас работаете в Праге?

- У меня очень плохая репутация. Обвинения, которые мне были
предъявлены, все еще живы в сознании очень значительного
количества людей, а тем более чиновников. Поэтому мои
профессиональные возможности сужены до минимума. В представлении
многих людей я преступник и предатель - люди помнят все те
характеристики, которые мне давались президентом.

- Значит, Бабицкий, делающий российские новости в России, -
этого не будет?

- Это сложно. Я не могу получить аккредитацию МИДа, без которой
работать невозможно.

- Если бы вы захотели поехать в Чечню, то ничего не вышло бы?

- Скорее всего.


РУБРИКА
В начало страницы