Молодежь Эстонии
240 17.10.00
Любовь СЕМЕНОВА
Русская школа в эстонском зеркале

Любовь СЕМЕНОВА.

На фоне ставших уже привычными дебатов по поводу того, на каком
языке учиться в Эстонии русскому ребенку, когда многие родители
(иногда хорошенько подумав и тщательно взвесив варианты, а
иногда обойдясь и без этого) языком обучения для своего
неразумного дитяти выбирают эстонский (он же государственный),
особенно приятно осознавать тот факт, что русская школа все-таки
не утратила своих позиций. И даже в преддверии неотвратимо
приближающейся даты кардинальных изменений, касающихся школ с
русским языком обучения, а также в свете всевозможных подводных
и надводных течений, не дающих спокойно спать русскоязычным
учителям, они (учителя) тем не менее, несмотря ни на что,
стараются дать нашим детям приличное, качественное и достойное
образование на родном, близком и понятном, самом подходящем для
обучения русского ребенка языке.

С вопросами о том, каким видят свое будущее ребята - выпускники
русских школ в Эстонии, с чем связывают свои планы и надежды в
будущем, на получение какого образования ориентированы, я пришла
в Таллиннскую гимназию Юхкентали, где директор Тамара Николаевна
Казакова. В гимназии Юхкентали, которой в этом году исполняется
55 лет, с чем мы ее и поздравляем от всей души, на сегодняшний
день 998 учащихся. Первоклашек значительно меньше, чем в прежние
годы, но это общая проблема, причем касается она не только
русских школ. Зато десятых гимназических классов в этом году -
целых четыре. И у каждого свое направление, своя определенная
специализация: бизнес-класс; юридический; класс, где учатся по
двум направлениям - изобразительное искусство и гиды; а также
реальный, попросту говоря, математический класс. Выпускных,
двенадцатых, классов, согласно сложившемуся во многих школах
Таллинна стандарту, нынче два.

Поскольку наиболее близко по времени ко вступлению во взрослую
жизнь со всеми ее плюсами и минусами подошли учащиеся
двенадцатых классов, к ним самым логичным было бы и обратиться
за ответами на вопросы.

Ученики одного из выпускных классов, где классный руководитель
преподаватель физики Светлана Владиславовна Лебедева, помимо
основных учебных предметов дополнительно изучают менеджмент,
экономику и право. Класс так и называется - бизнес-класс. Это
первый подобный выпуск в школе, но, судя по результатам учебы,
весьма удачный. По словам классного руководителя, в классе
намечается медалист, кроме того примерно половина класса,
пятнадцать учеников, учатся без "троек". Это говорит только о
том, что ребята уже вполне серьезно думают о своем будущем, о
реализации планов по поводу получения высшего образования.
Понимая при этом, насколько важно основательное и качественное
образование для построения столь же основательного и
качественного будущего. Их будущего, а значит, и нашего с вами
тоже.

Самым первым вопросом, который касается теперь и школьников, и
их родителей, является следующий: "А действительно ли так
необходимо долгих двенадцать лет сидеть за школьной партой?
Раньше среднее образование равнялось десятилетке. В
шестнадцать-семнадцать лет из школы во взрослую жизнь
отправлялись точно такие же молодые люди, как и нынешние. И
прекрасно справлялись и с жизненными неудобствами (параллельно
закаляясь на преодолении всевозможных социально-бытовых
препятствий), и с издержками юного возраста, доказывая, что и
полками командовать, и книги писать вполне умеют. А может быть,
двенадцать лет обучения в школе - это еще и завуалированная
безработица, своеобразный способ сокрытия истинного положения
дел на бирже труда? Все-таки на два года откладывается для
некоторых постановка на учет как безработных. Вроде как при
деле, а дальше - как получится".

Ответ гимназистов не был неожиданным: вполне хватило бы и
одиннадцати классов обучения, так как именно за это время
постигаются все основные моменты среднего, как принято говорить,
образования. А двенадцатый класс, похоже, действительно дан в
нагрузку, чтобы, наверное, гимназисты не скучали. Хотя на деле
получается как раз наоборот. И наши современные семнадцатилетние
далеко уже не дети частенько думают о том, что за этот год
вполне могли бы закончить первый курс университета, что уже
несомненно приблизило бы их к самостоятельной жизни, а не
отшлифовывать штанами и юбками школьные парты. Уже сейчас
некоторые абитуриенты параллельно с учебой в школе проходят
обучение на всевозможных курсах, приобретая профессии и
специальности, чтобы быть востребованными на рынке труда в
будущем. Пpичем совмещают все вполне успешно.

По моему личному глубокому убеждению, то незабвенное время,
когда в русских школах учились по старым советским учебникам, а
в эстонских - по эстонским, было ознаменовано более глубокими
знаниями реальных, и не только, предметов учащимися русских
школ, что не раз было подтверждено и на pазличных пpедметных
олимпиадах, и при поступлении выпускников русских школ в вузы
нашей страны, а также в российские вузы. Теперешнее уравнивание
школьных программ обучения и ориентация их на государственные
эстонские программы, по мнению тех, кто имеет возможность
сравнивать, не принесло пользы учащимся русских школ. Далеко не
единичны жалобы на качество содержания материала в пеpеводных
учебниках, особенно математики и физики. И тем не менее
выпускники русских школ, даже с несовершенным владением
эстонским языком, поступают на эстонские отделения вузов,
выдерживая конкурсы благодаря своим знаниям, и весьма успешно
учатся, параллельно овладевая основами будущей профессии и
совершенствуясь в эстонском. Примером может служить тот факт,
что из одного только прошлогоднего выпускного класса гимназии
Юхкентали продолжили учебу двадцать девять ребят из тридцати
одного.

Но при этом особенно грустным моментом является то, что
русскоязычные ребята, даже с очень хорошими перспективами на
получение высшего образования на эстонском языке, не чувствуют
уверенности в том, что смогут после окончания вуза устроиться в
своей родной стране на соответствующие обазованию должности в
государственных учреждениях (коих у нас теперь развелось великое
множество) только потому, что не "посчастливилось" уродиться
представителем титульной нации. Так что проблема эта скорее даже
не образовательного, а социально-политического плана. Потому что
иногда в некоторых учреждениях приходится сталкиваться с таким
невежеством иного сотрудника, что впору применять к нему
определение "специальность - эстонец". И при этом попытки
переубедить русскоязычных в том, что отношение к ним вовсе даже
не грешит предубеждением, заранее обречены. Ввиду отсутствия
веских аргументов.

Подобные факты особенно печальны. Как и встречающиеся в
средствах массовой информации определения русскоязычной общины
как представителей малообразованной, малокультурной, обладающей
массой всевозможных пороков части общества. А ведь достаточно
только чуть-чуть иначе взглянуть на проблему, несколько другим
взглядом оценить русскоязычную молодежь, дать ей возможность
проявить себя наравне с эстонцами. Сделать шаг навстречу
молодежи, чтобы она (молодежь) не чувствовала себя лишней на
этом празднике жизни. А ребята, в свою очередь, это по
достоинству оценят. И тогда не будет взглядов ни в восточном, ни
в западном направлении. И в стране прибавится приличное
количество дорожащих своим отечеством людей. А до тех пор, пока
будущее неэстонской молодежи будет таким туманным и
неопределенным, самые способные и талантливые продолжат поиски
применения своих талантов и способностей в других, далеких от
родины, но наиболее подходящих для нормальной жизни местах.
Вполне уверенно можно сказать, что Эстония от это го только
проиграет. Особенно серьезно стоило бы подумать об этой
перспективе в свете вступления в Евросоюз, где образованные, со
знанием европейских (в том числе русского) языков молодые люди
найдут применение своим знаниям и способностям. И где вопрос о
национальности на первом месте никак стоять не будет.

А пока будущее молодежи жестко увязано с вопросом знания
эстонского языка. Причем, как ни парадоксально, владение
эстонским языком является едва ли не самой большой проблемой у
русских школьников в Эстонии. Имеются в виду не те знания,
которые оцениваются экзаменационными комиссиями, а действительно
свободное владение эстонским языком при непосредственном
общении. И ребята прекрасно понимают необходимость этого, но,
как ни странно, живя в Эстонии, испытывают дефицит общения на
государственном языке, что несомненно затрудняет его изучение. И
получается, что английским, который никто никому не навязывает,
хочешь - учи, не хочешь - как хочешь, учащиеся гимназий владеют
неплохо, а эстонским, за редким исключением, никак. Возможно,
виной тому периодическое увязывание (не демонстративное,
подспудное) с вопросом национальной принадлежности. Именно
поэтому сейчас большая часть русскоязычного населения даже
переход на образование на эстонском языке с 2007 года
воспринимает как посягательство на принадле жность к дpугой
национальности, как попытку уравнять и подавить, что совсем не
способствует процессу интеграции. Все должно идти своим путем.
Путем естественного, а не навязанного извне осознания
необходимости учить или не учить эстонский язык. Язык будут
знать не тогда, когда его заставляют учить, а лишь тогда, когда
русские почувствуют, что их тоже уважают и с ними считаются. В
русскоязычной молодежи должно видеть русскоязычную молодежь, а
не некое переходное из одной формации в другую.

Вопрос о реформе образования остается открытым, предполагая
массу нерешенных проблем. Даже элементарно в плане пополнения
кадрами школ. Русским учителям преподавать на эстонском было бы
верхом неразумности. Потому что в этом случае большая часть
русскоязычных наверняка заговорит на эстонском так, что всем
остальным придется заткнуть уши. А эстонцы в русских школах
работать не хотят. Существует множество примеров, когда после
одного-двух лет работы эстонские учителя из русских школ
все-таки уходят.

Но даже в том случае, если реформа образования начнет в полную
силу работать в намеченном 2007 году, самый первый выпуск
гимназистов, прошедших обучение на эстонском языке, а значит, по
мнению идеологов-реформистов, вполне интегрированных в эстонское
общество, состоится лишь в 2019 году. Нынешние выпускники станут
к тому времени вполне сложившимися личностями.

В гимназии Юхкентали почти тысяча учащихся, говорящих на
русском языке. Владение эстонским, по их же признанию, на самом
разном уровне. Таких гимназий в Таллинне и по стране очень
много. Даже если все эти дети заговорят на эстонском языке,
эстонцами они в одночасье все - равно не станут. Но они, будем
надеяться, в большинстве своем станут образованными, полезными
обществу людьми. На каком бы языке они между собой ни говорили.

Кроме вопроса о необходимости знания языка страны, в которой
довелось жить, очень большой резонанс вызвала нечаянно
затронутая тема наркомании и преступности, которую опять же
связывают с проблемами русскоязычной молодежи. Отношение ребят и
к одному, и к другому крайне отрицательно. Видимо, все же и
уровень образованности, и востребованность по жизни играют в
этом вопросе немаловажную роль. Стало быть, опять проблема
социально-политическая.

Любое общество заинтересовано иметь своими представителями
гармонично развитых, духовно и физически уравновешенных людей. И
главная ставка здесь - на молодежь. Вот кого не хотелось бы ни
испортить, ни оттолкнуть своим небрежением и невниманием. В
ребятах очевидно стремление чувствовать себя нужными.

Хотелось бы, присоединившись ко множеству еще не услышанных
голосов, громко заявить: "Мы, русскоязычная община в целом и
русские в частности, в том числе молодежь, не состоим сплошь из
наркоманов, алкоголиков и преступников. Мы - умные, образованные
люди, со своими достоинствами и недостатками. И с нами тоже
нужно считаться".

РУБРИКА