RuWeb.Info -- Русский общественный информационно-аналитический центр- Обзор русскоязычной прессы Прибалтики

Проблема национальных меньшинств в Латвии актуальна уже потому, что этнические латыши составляют лишь 56% населения республики и сами являются меньшинством почти во всех крупных городах, в том числе и в столице Латвии. Это легко определить, так как регистрация в документах принадлежности к тому или иному этносу является обязательной, а выбор этой принадлежности - не добровольным. Для смены национальности необходимо наличие соответствующей этнической принадлежности хотя бы у одного из родителей или родителей родителей. Если претендент выбирает доминирующую национальность "латыш", он вынужден также сдать экзамен на знание языка.

В 1998 году 32% населения страны составляли этнические русские (73% всех нелатышей), 4% - белоруссы, 3% - украинцы, 2% - поляки, 1% - литовцы, 0.3% - евреи, 1% - представители нескольких десятков других национальностей. Большинство представителей нерусских этнических групп используют русский язык в семье (это подтверждается данными регистрации в Регистре жителей 1992-1993 гг., когда указание языка общения в семье было обязательным) и отдают детей в школы с русским языком обучения.

Признаком наличия в стране двух лингвистических общин - латвийской моноэтнической и русской полиэтнической, является и распределение учеников школ по этнической принадлежности. В 1999/2000 учебном году в финансируемых государством школах на русском языке учились 120925 учащихся (33,4% от их общего количества). Школ с обучением на латышском языке было 737, на русском - 190, смешанных - 160, школ с обучением на других языках меньшинств - лишь 8. Среди учеников школ с латышским языком обучения было 94% этнических латышей, около 4% русских и 2% представителей других национальностей. В школах с русским языком обучения - 72% русских, 6% - латышей, 22% - представителей других национальностей.

Проблема актуальна также в связи с выбранным Латвией критерием принадлежности к гражданству страны - наличием у индивида или его родителей гражданства утратившей независмость в 1940 году Латвийской Республики. В результате проведенной регистрации жителей на май 1993 года лишь 66% населения оказались гражданами страны. Не были признаны таковыми 715 тысяч человек, а именно около 70% постоянных жителей - нелатышей. В том числе 61% этнических русских, 80% белоруссов, 94% украинцев, 79% литовцев.
Выходящая за рамки закона деятельность иммиграционных служб привела к тому, что через полгода после объявленного окончания регистрации жителей (31.03.1993) около 160 тысяч человек вообще оказались не зарегистрированными и утратили возможность легального существования: трудоустройства, заключения актов гражданского состояния, права въезда и выезда из страны и т.п. Проблема нашла разрешение лишь после подачи тысяч индивидуальных исков и оценки иностранными наблюдателями факта наличия сотен неисполняющихся судебных решений в пользу пострадавших.

Лишь в июле 1994 года был принят закон "О гражданстве", впервые предоставивший весьма ограниченные возможности натурализации. А в апреле 1995 года был принят и закон, определяющий статус неграждан, в результате чего, в частности существенно сократилось число нелегалов (до нескольких тысяч). Удостоверяющие этот статус папорта неграждан, позволяющие их обладателям относительно свободно перемещаться за пределами страны, начали выдаваться лишь в апреле 1997 года. При этом в меньших масштабах проявились те же проблемы, что и при регистрации в Регистре жителей. На 1 июля 2000 года в Латвии проживали 503462 негражданина, причем 22000 из них так и не удалось получить паспорт, с 1 апреля 2000 года являющийся единственным удостоверяющим личность документом и внутри страны.

С 1992 по 1998 гг. около 120 тысяч человек предпочли покинуть Латвию. От 40 до 60 тысяч нелатышей приняли гражданство других бывших республик СССР и, в основном, получили постоянный вид на жительство. Чуть более 11 тысяч человек на 1 января 1999 года сумели обрести гражданство Латвии путем натурализации.

Принятые в 1998 году после народного референдума поправки к закону о гражданстве несколько увеличили темпы натурализации. На 1 августа 2000 года натурализовались 33 тысячи человек. В 2000 году темпы натурализации снова уменьшились: за 7 первых месяцев 2000 года было подано 6578, а в аналогичный период 1999 - 8716 заявлений. В случае сохранения существующих темпов натурализации количество неграждан сократится вдвое в ближайшие 25 лет.
Статус негражданина наследуют и родившиеся в Латвии дети неграждан. С 1998 года у родителей появилось право выбрать для родившегося после августа 1991 года ребенка гражданство Латвии, подав соответствующее заявление. Из 18 тысяч таких детей гражданство по заявлению родителей обрели не более тысячи человек. Ребенок в возрасте до 15 лет может также обрести гражданство вместе с родителями. Дети старше 15 лет должны проходить процедуру натурализации самостоятельно.

Около половины неграждан являются уроженцами Латвии (нередко во втором или третьем поколении), а не менее 95% остальных прожили в Латвии более 20 лет. Они абсолютно интегрированы в русскую общину страны и никаких доказательств психологических или иных отличий между гражданами и негражданами, принадлежащими к одной этнической группе, не существует. В период, предшествующий распаду СССР, они участвовали в выборах провозгласившего независимость и лишившего их политических прав Верховного Совета, в выборах первых самоуправлений Латвийской Республики а также и в самом референдуме о независимости.

Результатом массового безгражданства национальных меньшинств, отсутствия права голоса даже на местных выборах, явилось их крайне незначительное присутствие в представительных и практически полное отсутствие в исполнительных органах власти всех уровней. Решения, непосредственно затрагивающие национальные меньшинства, принимаются без них.

В период до 1995 года количество различий в правах граждан и неграждан лавинообразно росло и достигло 66. После того, как к проблеме было привлечено внимание международных экспертов, а различия, связанные с приватизацией государственной собственности, утратили свою актуальность, их количество сократилось до 58. Это прямые и косвенные ограничения на доступ к государственной службе (чиновниками, судьями, полицейскими, занятыми на работах, связанных с доступом к государственной тайне и.т.п могут быть только граждане), запреты на профессии (адвокаты, нотариусы, частные детективы...), ограничения в бизнесе и праве собственности, а также занятии общественных должностей (члены советов религиозных общин, основатели политических партий, члены студенческого совета Латвийского университета...) и получении социальных пособий (например, дискриминация при начислении пенсионного стажа или получении муниципального жилья). В 1999 году было отменено лишь одно различие между гражданами и негражданами: у граждан отобрали их экслюзивное право получать латвийскую пенсию в случае выезда на постоянное жительство за границу. Зато с 7 сентября 2000 года неграждане утратили право занимать ряд должностей в самоуправлениях, которые могут теперь замещать лишь государственные чиновники.

На 1 января 2000 года действовали не менее 90 международных договоров самого различного характера, в которых неграждане дискриминируются по сравнению с гражданами Латвии. Например, в договоре о правовой помощи с Эстонией и Литвой неграждане упоминаются лишь в том смысле, что стороны обязаны предоставлять о них следующие сведения: о судимости, возбуждении против них уголовных дел, признании их хроническими алкоголиками, наркоманами и душевнобольными. В договоре о защите вкладов с Канадой последняя одинаково оговорила права как своих граждан, так и постоянных жителей, а латвийская сторона этого сделать не пожелала.

Десятки стран имеют с Латвией договора о безвизовом режиме, но режим этот распространяется только на граждан Латвии. Высоко оценивая на словах прогресс в части решения проблемы безгражданства в Латвии, на деле страны Запада всячески ограничивают возможность въезда людей из "группы риска" на свою территорию. Среди немногочисленных исключений следует упомянуть Данию, в которую по инициативе датского, а не латвийского МИДа неграждане Латвии могут въезжать без визы.

В период с 1995 по 2000 год законодательством не было предусмотрено процедуры аннулирования статуса негражданина. Этим широко пользовались иммиграционные власти, лишая неграждан статуса в административном порядке. 30 марта 2000 года процедура лишения статуса была включена в сам закон о статусе неграждан. Теперь это может быть сделано лишь решением суда. Но незамедлительно нашлись желающие узаконить прежний, стихийно действующий административный произвол. К июню 2000 года поправки, снова позволяющие лишать негражданина статуса административным путем, прошли в парламенте второе чтение.
Неоднократно предпринимались и попытки законодательного сужения круга лиц, уже получивших статус негражданина. Например, изменения, внесенные в закон 18.07.1997, когда нежелательными элементами были объявлены лица, получившие компенсацию за выезд из Латвии, Или изменения от 27.08.1998, исключившие из числа субъектов закона лиц, утративших регистрацию по месту жительства на момент принятия иммиграционного законодательства (1 июля 1992 года) или имевшие таковую в странах СНГ, а также кратковременно приобревшие и впоследствии утратившие гражданство других стран.

Способ решения проблемы безгражданства путем натурализации (которая в данном случае имеет чисто формальное сходство с зарубежными аналогами, а в действительности является процедурой индивидуального возвращения ранее коллективно отобранных политических прав) уже доказал свою неэффективность. Не ввязываясь в дискуссию о причинах "нежелания неграждан натурализоваться", отмечу лишь, что при регистрации в Регистре жителей в 1992 - 1993 году из 714980 зарегистрированных неграждан 637686 изъявили желание получить гражданство Латвии. К тому же десятки тысяч человек лишены пожизненно права подавать заявления за свою прежнюю легальную политическую деятельность или принадлежность в прошлом к вооруженным силам СССР.

При ослаблении международного контроля можно ожидать ужесточения процедуры натурализации. Примером является решение Кабинета министров от 29 августа 2000 года, которым отменены льготы при натурализации пенсионерам, чье состояние здоровья соответствует признакам инвалидности. Инвалидность у лиц пенсионного возраста в Латвии не фиксируется. Министерства юстиции официально разъяснило, что прежний порядок унижал пенсионеров приравниванием их к инвалидам!

Имеется устойчивая тенденция и к подрыву основы существования русской общины - ограничениям прав на получение образования и иных форм использования русского языка.

К 1991 году система государственного образования на русском языке охватывала все уровни от дошкольного до высшего образования и подготовки научных работников высшей квалификации, полностью была укомплектована оборудованием и кадрами, имела развитую систему воспроизводства и переподготовки преподавательского состава, по своей конкурентоспособности вполне отвечала мировому уровню, а по ряду параметров, в том числе и по притягательности для населения превосходила параллельную систему образования на латышском языке.

С 1992 года обучение на русском языке в государственных вузах ограничено, в основном, первым курсом, а в 1999 году, с ликвидацией Рижского Авиационного университета, прекращено полностью. В 1994 - 1997 гг.приняла систематический характер ликвидация школ с русским языком обучения решениями самоуправлений. В 1995 году введено обязательное преподавание в русских школах не менее трех предметов на латышском языке. С сентября 1997 года запрещено использовать в школах учебную литературу, изданную за пределами Латвии. В 1998-1999 гг. изменились (со среднего на высший уровень) аттестационные требования по знанию государственного языка ко всем учителям русских школ.

В 1996 году принятие законопроекта, предусматривающего ликвидацию среднего образования на русском языке, удалось предотвратить. Но в марте 1998 г. Кабинет министров снова передал в Сейм законопроект "Об образовании", который был принят в октябре 1998 и вступил в силу с 1 июня 1999года. Рассмотрение законопроекта прошло практически без вмешательства международных экспертов, чье внимание было приковано к проблемам гражданства и рассмотрения в Сейме закона "О государственном языке". Ни одна из организаций национальных меньшинств не поддержала новый закон. Выводы специалистов о негативном влиянии перевода обучения на неродной язык, предложенные организациями меньшинств альтернативные концепции развития русских школ, поправки к законопроекту представляющих меньшинства депутатов, 80 тысяч подписей против законопроекта, письмо 16 депутатов к президенту с просьбой не провозглашать закон, а также многочисленные пикеты и митнги протеста были проигнорированы. Организаторы самого массового молодежного митинга протеста в мае 1998 года были подвержены административному преследованию.

Закон предусматривает ликвидацию финансируемого государством среднего и профессионального образования на русском языке и других языках меньшинств к 2004 году. На латышском языке должны также проводиться курсы повышения квалификации и переквалификации, защита всех ученых степеней. Что касается 9-леток, то, согласно законопроекту, количество предметов, преподающихся в школах меньшинств на родном языке, определяет Министерство образования. Все 4 предложенные министерством типовые программы т.н. "билингвального" обучения ведут к форсированному переходу обучения в школах меньшинств на латышском языке. В феврале 2000 года Сейм, давая косвенные указания исполнительной власти, принял концепцию интеграции Латвии в Европейский Союз, в которой говорится, что все государственно финансируемое образование должно осуществляться на латышском языке.

Частные школы не получили массового распространения ввиду крайне низкого уровня доходов населения. К тому же новым законом запрещено их финансирование из бюджета государства и самоуправлений, если преподавание ведется не на латышском языке.

Собственно законодательство о языке претерпевало кардинальные изменения дважды - в мае 1992 и декабре 1999 (закон вступил в силу с 1 сентября 2000 года). В 1992 году была проведена массовая аттестация всех лиц, окончивших русские школы, на 3 категории знания государственного языка. Учреждения получили право не отвечать просителю по русски. Были объявлены вне закона двухъязычные вывески на улицах. Знание языка на высшую категорию стало обязательным для кандидатов в депутаты всех уровней. С октября 1996 по май 1998 удостоверение об аттестации по государственному языку требовалось даже для получения статуса безработного.

Попытки принять новый, более жесткий закон о государственном языке не прекращались с 1995 года. Они встретили энергичное противодействие представителей национальных меньшинств, международных экспертов, аккредитованных в Латвии послов западных стран и иностранных предпринимателей. Например: коллективный визит послов западных стран в Сейм с просьбой отсрочить рассмотрение закона до присылки заключения экспертов ОБСЕ, разработка Верховным комиссаром ОБСЕ М. ван дер Стулом полного текста альтернативного закона о языке, двухсуточная сидячая забастовка руководителей меньшинственных организаций у Президентского дворца и т.п. Поэтому некоторые языковые ограничения (прием в суд всех документов только на латышском языке, ограничение квот вещания не на латышском языке частными радио и телевизионными каналами в 25%) были приняты в других законодательных актах.

В окончательном тесте закона о языке по сравнению с его промежуточными вариантами смягчены, в основном, лишь требования к частному бизнесу. Русский язык, являющийся родным для более, чем 40% населения Латвии демонстративно объявлен иностранным. Наиболее существенными ужесточениями, содержащимися в самом законе, являются ликвидация возможности письменного обращения на русском языке в учреждения; снятие государством с себя даже формальных обязанностей обучения взрослого населения латышскому языку; ограничения возможности использования родного языка на совещаниях и рабочих собраниях учреждений и предприятий с долей государственного капитала.

В условиях, когда большинство депутатов парламента было склонно игнорировать любые западные рекомендации, выработка конкретных языковых норм была поручена Кабинету Министров. Предложения организаций русской общины о включении в соответствующие рабочие группы представляющих национальные меньшинства депутатов Сейма, были отклонены. Представленные в мае 2000 года на рассмотрение правительства проекты 12 языковых Правил выработаны и исправлялись без всякого участия представителей национальных меньшинств. В первоначальных проектах, подписанных министром юстиции, содержались такие абсурдные нормы, как обязательность перевода на латышский язык оперетты и пантонимы, требования знания языка на уровне родного к руководителям общественных организаций и редакторам частных средств массовой информации и т.п.

Ознакомившись с проектами Правил, руководители всех политических партий и крупных общественных организаций национальных меньшинств в июле 2000 года приняли заявление с поправками к их тексту, организовали двухнедельный пикет и массовый (2000 участников) митинг у здания Кабинета министров. Слегка видоизмененный проект Правил подверг жесткой критике и М. Ван дер Стул. Тем не менее наиболее существенные его рекомендации, равно как и предложения национальных меньшинств, правительством учтены не были.
Вместо прежних трех категорий знания языка введены шесть. Несмотря на то, что полученные большинством русских еще в 1992-1993 гг. удостоверения о знании языка действительны, изменение перечня профессий неизбежно вызовет переаттестацию работников, уже занимающих определенные должности. А после того, как назойливое внимание Европы ослабнет, старые удостоверения могут "утратить силу".

По предложению Комиссара для высшей категории теперь формально не требуется знание латышского языка, как родного, но остальные критерии проверки, в сумме дающие соответствующую оценку, оставлены. То есть, вещи просто перестали называться своими именами. Проигнорирована и рекомендация о недопустимости "облатышивания" в документах личных имен. Публичная информация на государственном языке должна подаваться "в соответствии с нормами латышского языка", что по мнению комиссара, "создат нарушения закона из за орфографических... ошибок и потребует огромной задачи по надзору со стороны государства".

В проектах, которые комиссар не критиковал, появились ужесточения. Наиболее существенным является право должностных лиц Центра языка произвольно изымать выданные в соответствии с законной процедурой удостоверения о знании государственного языка. Что провоцирует расправу с неугодными и всеобщее доносительство.

Поэтому сообщение М. ван дер Стула о том, что данные им рекомендации по языковым Правилам соблюдены, выглядит чрезмерно оптимистичным. Комиссар выразил также надежду, что внедрение закона и правил будет происходить в духе открытости и либерализма. В переводе с дипломатического языка это, видимо, означает, что языковой мониторинг Латвии со стороны ОБСЕ будет продолжен.