Кровавая демократия... или утраченные иллюзии
Сергей Анчуков


(К годовщине народного восстания в Москве 3-4 октября 1993 года.)

Должен сразу оговориться.
Звание полковник и отсутствие личного знакомства казалось бы не позволяют мне давать оценку своим "товарищам по оружию" и высшим офицерам ВС.
"Не суди, да не судим будешь".
Однако, именно чрезвычайность ситуации, прямое участие моих сверстников по учебе в ВУЗах МО, "товарищей по оружию", в событиях без преувеличения исторических позволяют мне высказать свое, возможно, не вполне приятное мнение о некоторых ключевых фигурах и "слоях общества" в событиях августа 1991 и осенью 1993 года.

Попранные традиции чести, долга и товарищества

Не скажу что, могу похвастать близким знакомством с генералами как "старой, советской формации", так и "новой демократической волны". Однако, кто-то из них сыграл лично в моей судьбе весьма заметную роль, кто-то произвел на меня весьма сложное и противоречивое впечатление, а кто-то не может быть оставлен без внимания в связи с обстоятельствами необычными и даже мистическими.
Почему для меня это так важно?
Потому, что все мы, офицеры Советской Армии, связанные Присягой и многолетней службой, по неведомым для многих причинам действительно оказались "по разные стороны баррикад", как "наследники отцов-победителей" оказались по выражению А. Пушкина "славных дедов внуками погаными".
По словам Ельцына утром 19 августа 1991 года по Москве "сплошными колоннами шли бронетранспортеры и танки".
С юго-запада по Киевскому шоссе в столицу входили подразделения гвардейской таманской дивизии. В экипаже одной из командирских БМП "мирно спал" заместитель начальника штаба одного из полков майор Емельянов. Тот самый который спустя сутки сыграет не последнюю роль в "обороне Белого дома". Именно он в качестве "спящего мешка" будет доставлен заблудившимся командиром танковой роты к Дому правительства и в буквальном смысле, как старший по званию, окажется "спасителем молодой российской демократии".
Так бывший не самый лучший командир танковой роты 418 полка 32 дивизии (дислоцированной в Калинине), мой бывший однополчанин и капитан в 1985 году - Емельянов, окажется "героем демократии" и прямым пособником разрушения СССР. Лет пять назад НТВ показало интервью теперь уже с подполковником Емельяновым, начальником отдела одного их военкоматов Москвы. Естественно, он натужно "гордится причастностью" к великим делам и не жалеет о случившемся. Награжден медалью и осчастливлен квартирой в Москве. На вопрос: не думает ли об участии в думских выборах, с долей обиды заявляет, что свое современное положение "не считает соответствующим заслугам"...
Понятно, что осознанным выбором "защитника демократии" здесь и не пахнет. Есть пример элементарного разгильдяйства майора, который своим преступным бездействием позволил усомниться в поддержке Армии так называемым "путчистам", и внес видимость раскола ВС СССР в сознание советских граждан. Это комичное по существу приключение и оказалось кульминацией трагедии на всем пространстве Советского Союза, плавно перешедшей в фарс демократического переворота.
Но что могло бы приключиться, если бы на его месте оказался другой майор, и танковая рота не заблудилась и не вышла бы "в нужный для демократии момент" к Белому дому?
Сколько таких "спящих емельяновых" мы вырастили в Советской Армии?
Как случилось, что их оказалось слишком много, в то время как "ответственных перед народом" - до обидного мало?
Именно так, из миллиона советских офицеров до "обидного мало", хотя все они без исключения произносили слова Военной Присяги: "Я, гражданин Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь"...
Эти слова Присяги в свое время произносили все, в том числе генералы, мои ровестники. Впрочем, многие из них не случайно, и не "во сне" оказались там, где было нужно, для демократии. И кровавой осенью 1993 года, не взирая на совесть, честь и слова присяги, их "на полную катушку" использовали "демократы".
Думаю, не имеет особого смысла повторять имена тех, кто позволил себе, прикрываясь приказом, поднять оружие на безоружных москвичей. Но не случайно подчеркиваю, прикрываясь приказом и должностными обязанностями.
Для солдата приказ действительно "должен быть выполнен точно и в срок". Но речь идет не о рядовых, которые вьехали в центр Москвы, не в полной мере представляя что они творят. Под веселое улюлюканье толпы, покуривая, они, герои, выпустили по одному боекомплекту в защитников Конституции и спокойно удалились в казармы, не особенно раздумывая о воинском долге, совести и морали.
Недавно в подземном переходе на Пушкинской площади установлена памятная доска в память о жертвах теракта 8 августа 2000 года.
Но кто вспомнил о том, что 29 сентября 1993 года, на том же самом месте произошло еще более безобразное действие, в котором не последнюю и гнусную роль сыграли подразделения специального назначения ВВ МВД, а пострадавших при этом могло быть гораздо больше, чем при недавнем террористическом акте.
История такова, после того как резиновыми палками с применением спецсредств была разогнана многочисленная толпа протестантов перед блокированным Белым домом, часть избитых у метро "Баррикадная" москвичей кинулась к обычному в то время месту "демтолковищ", к памятнику Пушкина.
Власть тоже не терялась и одновременно подогнала два автобуса с ОМОНом. Площадь была оцеплена и, не взирая на степень причастности, всех, включая случайных прохожих и детей омоновцы загнали в тот самый подземный переход. Затем после непродолжительной накачки "бойцов" и устрашения "бунтовщиков", подземелье было забросано дымовыми и хлорпикриновыми гранатами. В дело были пущены дубинки и как водится излюбленные для "людей без башни" приемы борьбы ногами.
Началась паника. Толпа человек в 500 кинулись к двум действующим турникетам и через них эскалаторам сорокаметровой глубины. Началась давка, по лестницам понеслись наиболее сильные, прочие теряя сумки просто покатились вниз. Где их уже ждала "народная милиция", в обязанности которой входило "отправить всех по домам". Они это делали весьма своеобразно, тоже ногами и дубинками, не взирая на опасность движения поездов.
Скотство невероятное.
И только случай не привел к жертвам. Эскалаторы все же догадались остановить ответственные контролеры метро. А бабий вой остановил разбушевавшихся ментов. Разумеется, никто "не заявил и не обратился", понимая, что это будет "себе дороже", поскольку речь шла всего лишь о Конституции никому не нужного государства.
3 октября 1993 года, уже после расстрела безоружной толпы в Останкино, я сознательно оказался на маршруте выдвижения гвардейской таманской дивизии. В мои намерения входило, если не предотвратить назревавшее беззаконие, то хотя бы выяснить цель выдвижения войск и в случае негативного результата развеять иллюзии руководства Верховного Совета РСФСР. Иначе поступить не мог. Самые худшие предположения подтвердились. И я оказался "один на один" с группой обеспечения выдвижения из спецназа ВВ МВД, настроенных весьма решительно.
Так в 22.30 3 октября 1993 года при въезде в Москву меня, действующего полковника Генштаба ВС России, ногами и автоматами сознательно, зная кто я такой, охаживала свора из семи спецназовцев, с повадками чеченских "трактористов". (Надеюсь не все забыли кадры резни российских контрактников, устроенной Салаутдином Темирбулаковым, более известным в чеченских бандах под кличкой "Тракторист".)
Били "воины без башни, воспитанники генерала Баскаева" (ныне депутата Госдумы) профессионально, со всей "пролетарской" ненавистью. "Общее руководство" при активном личном участии осуществлял, как помнится, офицер в черном берете (спасибо, что попался не "краповый"). Если бы не вмешался подполковник -"таманец", забили бы насмерть (отделался легко - всего двумя месяцами госпиталя и годом медицинской реабилитации).
Уже через год, в разговоре с генералом, моим сокурсником по академии, выяснилось, что в то время когда я пытался выяснить намерения командования гвардейской дивизии, мой "собрат по оружию" и однокашник по академии "ответственно выводил" войска, в том числе и "таманцев" на исходные позиции для стрельбы по Верховному Совету. (Что и было успешно проделано 4 октября на глазах у мирового сообщества и праздной московской публики. И никто "не усомнился", не устыдился и не вспомнил о Присяге, данной "перед лицом своих товарищей...")
Мой генерал "ответственно думал о выполнении приказа", успешно управлял колоннами при выдвижении по ночному городу, не заблудился. По существу именно он дал нетрезвому Ельцыну и его подельникам повод думать, что позволено все. Вплоть до применения 125 миллиметровых танковых пушек, боевых вертолетов, террористов-снайперов неизвестной национальной принадлежности и безответственных рядовых ВВ, "людей без башни", против народа.
Я не называю имени своего сокурсника генерала.
"О павших или хорошо или никак".
Но тогда генерал "даже не подозревал", что своими действиями помогает инициировать то, что сегодня называется "государственным и международным терроризмом". Более того, он не мог даже предположить того, что сам окажется жертвой террора. Через три года на инспекции в Осетии его машина будет обстреляна из засады, и он будет убит теми, кто почувствовал вкус к безнаказанному убийству на глазах всего мира кровавой осенью 1993 года, а его начальник в прощальной речи даст клятву отомстить за смерть "боевого товарища".
Не думаю, что участие в этом позорище был выбор, "убежденного сторонника демократии".
Прочих участников расстрела ВС, например, П.С.Грачева, других генералов и офицеров МО и МВД, судьба миловала. Правда не всех, кто-то даже испытал прелести общения с бандитами в 1994 году после неудачного штурма Грозного. Но именно они прямым образом способствовали выполнению замыслы преступного "военного переворота" и лично практиковали террор, как метод устрашения населения.
Могли бы они стать "народными героями"? Возможно, если бы даже "авторитетом" вооруженной силы заставили протрезвевшего к утру 4 октября Ельцына с его окружением и осажденный Верховный Совет начать переговоры. (И цивилизованный народ это понял бы правильно.)
Вот где "...забытые традиций военной службы, чести, долга и товарищества смогли бы принести самые неожиданные и богатые плоды".
Увы, традиции были отброшены. Высокие чины, в их числе и те что заседают сегодня в Думе, поступили совсем не так как должны были поступить "русские генералы". И они оказались не только по форме, но и по сути больше похожими на "латиноамериканских горилл", чем на российских офицеров.
Наверное, что-то повредилось в нашем государстве, и к несчастью не сегодня...

Мы подавали руку тем, кто не имел совести и чести...

Замечу, что советская военная, как и школа в целом, учили нас жить среди людей, а воевать с достоинством и честью в расчете на честность противника. В перспективе вечного мира и всеобщего благоденствия это было от части правильно. Но действительно к несчастью эта школа не сумела воспитать в нас чувство опасности войны и ощущение того, что среди нас есть в людском обличье "волки алчные", те самые, которые сегодня сбилось в воровские шайки и "незаконные вооруженные формирования".
И сегодня "совковые (по мнению демократов) традиции" не срабатывают. И это правильно, потому что приходится жить в обществе все более похожем на волчью стаю, а воевать на самом деле все более приходится со "зверьем" без достаточной подготовки.
Думаю, на это трудно что-либо возразить.
Но зададим себе вопрос: нужен ли был смертельно опасный жизненный и военный опыт в условиях страны почти абсолютно безопасной для жизни простых людей? Для "простых и абсолютно всех граждан" такой опыт может быть все же был бы лишним, но для офицеров Армии такие чувства опасности и ощущения угрозы были нужны и даже необходимы.
Однако, "программой подготовки" общества воспитание офицеров-защитников в таком духе не было предусмотрено.
Конечно можно услышать возражения: это ко мне отношения не имеет, я хороший... Весьма спорное и неосмотрительное утверждение... в отсутствии жизненного опыта, связанного с риском для жизни по идейным соображениям, а не по прихоти начальства или из соображений материального плана.
Однако неоспоримо то, что слабость Советской Армии и советского общества, проявилась через культуру и цивилизованность отношений, существовавших внутри армии и в самого народа. О заговоре против нации говорить было не принято, все буквально тряслись от слов национальное самосознание, в то время как народ уже начал вымирать. Нецивилизованными считались любые проявления природной русской опасливости при существовании некой интернациональной идеи. Было и своего рода "табу" на определенные темы. Сам по себе любой конфликт и даже теоретическая дискуссия в армейской среде расценивались как отклонение от уставных правил.
Всякое искреннее проявление эмоциональности, волевой напряженности и дееспособности, умение дать отпор считались патологией и проявлением психической неполноценности.
Пусть это не покажется странным, но, опасаясь скандалов, мы подавали руку тем, кто не имел совести и чести...
Последствия такого воспитания мы имеем сегодня.
* * *
У всякого народа, как и у отдельных его представителей, есть свои понятия о чести, о долге, о предназначении армии и ее задачах. Это обусловлено историей, собственным военным опытом народа, условиями организации обороны и возможностями государства, а так же морально-психологическим состоянием и социальным составом общества.
В качестве оценки современной ситуации и в оправдание заголовка приведу несколько осовремененное из Дж. Фуллера.
"Век незаурядных людей прошел, и вместо него наступил "век черни". Офицер - прямой потомок идеализированного рыцаря, образец для многих поколений - вытеснен грубым, необразованным "профессионалом". Рыцарство уступило место изворотливости, и повсюду господствует своекорыстный кодократ (кодократия - власть людей, владеющих некими тайными знаниями, - С.А.).
С исчезновением человека чести и принципов - как костяка правящего класса, политическая власть быстро перешла в руки демагогов, которые, играя на чувствах и невежестве масс, создали постоянный политический, военный и террористический психоз.
Вот почему в своей основе эта война, развязанная против народа, в такой же мере - слепой бунт против (русской, - С.А.) культуры, как и крестовый поход против мировой цивилизации.
Сегодня эта мятеж-война вылилась в форму стычки между индустриализованными, механизированными и компьютеризованными бандами, которые в погоне за экономической, территориальной и финансовой добычей затоптали духовные и нравственные ценности целого народа, хотя только эти ценности и могли бы придать цену разграбленному добру.
Для этих людей, называющих себя "демократами", политическая необходимость оправдывает любые средства"...
Они растопчут каждого, кто стоит на их пути, и перешагнут через любые ценности...
Можно ли надеяться, что наша военная, а вместе с ней и "долгожданная русская элита" имеют или будут иметь хотя бы каплю тех сокровенных знаний, которые так нужны России в ее борьбе с кодократами?
Вопрос не праздный...

РУБРИКА
ОБСУДИТЬ
НАЙТИ
В начало страницы